Этот фильм существует в двух версиях: оригинальной японской (139 минут) и урезанной американской (где-то 74 минуты). Скорее всего, в СССР закупали и переводили на русский язык именно эту почти вдвое урезанную американскую версию этой аниме-полнометражки. И показывали по телику как мультфильм совместного производства США — Япония с указанием в титрах американских режиссеров — Берда Элманна и Тома Вейнера.
![Великое Морское Сражение 20 000 Миль Любви Великое Морское Сражение 20 000 Миль Любви](https://pp.vk.me/c636019/v636019709/3b7a9/HTq_3liDyQc.jpg)
Под русским названием БОЙ ПОД ВОДОЙ или ВОЙНА ПОД ВОДОЙ, а английское его название было Undersea Encounter. Лет пятнадцать назад или чуть больше это аниме дублировали на русский язык и показывали у нас под названием БОЙ ПОД ВОДОЙ. Неплохое боевое аниме про захват Земли гуманоидными инопланетянами и про борьбу с ними земных сил сопротивления, которые используют энергетические установки Атлантиды в океанах. 'Скрой то, что говоришь Сам, узнай то, что говорят другие и станешь подлинным Князем' (Никколо Макиавелли).
• • © Copyright ( [email protected]) • Размещен:, изменен:. •: • • Скачать Оценка: Ваша оценка: • Аннотация: '. Когда отношения между Британией и Францией временно наладились, он подал прошение о переводе его в английский морской колледж - чем не повод захлебнуться в фантазиях о блестящем повороте в мировой истории. Представьте только: корсиканец под флагом Нельсона у мыса Трафальгар или даже военный диктатор страны, вынуждающий королеву Викторию к борьбе за трон'. Кларк 'Было время, когда по морям деревянные корабли вели железные люди' Фарли Моуэт Глава 1 'Во имя преславной Троицы, Отца, Сына и Святого Духа, а также Пречистой Девы! Сегодня, апреля 15-го дня 1736 года, созванное указом верховных лиц Корсиканского королевства народное собрание по зрелом размышлении решило избрать короля и подчиниться власти его правления.
Королем провозглашаем господина Теодора, барона фон Нейгофа, на приводимых ниже условиях, каковые условия названный барон под присягой признает обязательными как для себя, так и для своих потомков. До тех самых пор, пока он собственноручно не подпишет конституционной грамоты, не скрепит ее собственной печатью, не принесет присяги, - в права главы государства не вступает'. Однако в ноябре 1736 года, не правя и восьми месяцев, король Теодор I был вынужден покинуть Корсику.
![Великое Морское Сражение 20 000 Миль Любви Великое Морское Сражение 20 000 Миль Любви](https://topwar.ru/uploads/posts/2016-09/1473450558_1590661_original.jpg)
Официально было объявлено, что король отбыл за границу лично добиться международной поддержки в борьбе против Генуи, а управление королевством временно передается государственному совету. Британское правительство заинтересовалось судьбой Корсики пытаясь получить военно-морскую базу в Средиземном море. В судьбе короля Теодора I приняло участие много высокопоставленных англичан, среди них известный государственный деятель и писатель сэр Хорас Уолпол. Его опубликованный в лондонских газетах призыв 'Date obolum Belisario!' Вызвал отклик довольно большого количества состоятельных англичан, тронутых судьбой Корсики. Группа банкиров, решившая профинансировать ее борьбу за независимость от Генуи, снарядила три корабля с оружием, боеприпасами и прочим снаряжением. Все это позволило, осенью 1743 года Нейгофу снова высадился на острове.
Многие корсиканцы, ждавшие быстрой победы и независимости, оказавшись втянутыми в многолетнюю партизанскую войну с Генуей, были разочарованы деятельностью своего короля. Теодор I был не в состоянии удержаться против генуэзцев и националистическая партия, во главе которой стоял генерал Гиацинто Паоли, приняла предложение Англии о покровительстве. Георг III подтвердил составленную Паоли конституцию, назначив его начальником национальной гвардии и президентом, вице-королем Корсики стал лорд Минто. Дом семьи Бонапарте находился на маленькой узкой улице Аяччо неподалеку от Пальмовой площади с ратушей и скульптурой покровительницы города святой Мадоннуччиа.15 августа 1769 года Петиция, 19-летняя жена местного дворянина Карло Бонапарте занимавшегося адвокатской практикой, почувствовала внезапное приближение родовых мук, успела вбежать в дом и родила ребенка на полу гостиной. 21 июля 1771 года его назвали Наполеоне, крестив тут же рядом в соборе Нотр-Дам-де-ла-Мизерикор. Характер мальчика с раннего детства оказался нетерпеливым и неспокойным.
' Я был склонен к ссорам и дракам. Одного я бил, другого царапал, и все меня боялись.
Больше всего приходилось от меня терпеть брату Жозефу'. Оставаясь угрюмым, замкнутым он быстро и надолго раздражался, не искал ни с кем сближения, смотрел на всех без почтения, без приязни и без сочувствия, очень в себе уверенный, несмотря на свой малый рост и малый возраст.
![Великое Морское Сражение 20 000 Миль Любви Великое Морское Сражение 20 000 Миль Любви](https://pp.userapi.com/c630918/v630918567/15773/ocJcwy9cqJs.jpg)
Великое морское сражение: 20000 миль любви/ВОЙНА ПОД ВОДОЙ / The Great Navy Battle Год выпуска: 1981. Страна: ЯПОНИЯ Жанр: приключения. Продолжительность: Количество эпизодов: 1 Продолжительность: 139мин. Перевод: одноголосый. Русские субтитры: нет. Режиссер: Кури Иппэй Описание:. Великое морское сражение: 20000 миль любви (Kaitei Daisenso - Ai no Nisen Miles) - 1981 год. Я даже и не знала что эту аниме-полнометражку в советские времена дублировали на русский язык и показывали, сама не видела.
![Великое Морское Сражение 20000 Миль Любви Смотреть Онлайн Великое Морское Сражение 20000 Миль Любви Смотреть Онлайн](https://img-fotki.yandex.ru/get/9107/86441892.c61/0_13b4a1_7a4762ae_XL.jpg)
Мать любила сына, но воспитание своим детям дала довольно суровое. Жили экономно, но нужды семья не испытывала. Любовь к строгому порядку в делах Наполеон унаследовал именно от матери. Город, расположенный вокруг цитадели на мысе, нисходил мощеными улочками к набережной и порту, с обширным хорошо защищенным рейдом глубиной до 48 футов. Тут же рядом среди густых каштанов огромные камни, веками покоившиеся друг на друге, образовывали маленький грот, где Наполеон любил играть в детстве.
Две генуэзские башни, стоящие на красных гранитных утесах Сангинских островов защищали вход в залив Аяччо с северо-запада. Именно здесь собирались парусники груженые лесом, вяленой свининой, вином, лангустами, рыбой, сырами и оливковым маслом ожидая попутного ветра.
В штормовую погоду там искало укрытие и бесчисленное множество одномачтовых и двухмачтовых малых рыболовных судов, воплотиыших опыт средиземноморских рыбаков. Одинаковая форма носа и кормы, в качестве вооружения латинский парус, позволяющий быстро реагировать на резкие изменения погоды очень частые в Средиземноморье и оставляющий на палубе достаточно места рыболовным снастям и улову. У пристани, где всегда что-нибудь происходило, маленький Наполеон часто прислушивался к выдумкам и рассказам о разбитых кораблях и необитаемых островах, о пиратах и зарытых кладах. 17 декабря 1778 года королевский асессор Карл Бонапарт, так он все чаще именовал себя в официальных делах, с двумя старшими сыновьями разместился на борту судна, уходившего к берегам Англии. Он надеялся пристроить детей в привилегированные школы, хоть и отбросив частицу ди, его род мог доказать требуемый минимум - наличие четырех поколений благородных предков. Старший, десятилетний Жозеф предназначался для духовной карьеры. Его брат, Наполеон должен был стать военным.
Наполеон пошел в школу Пресвятой Троицы города Ньюкасл, расположенном на северном берегу реки Тайн в 400 км к северу от столицы. В школе для 'обеспечения возможности надлежащим лицам стать офицерами и принять командование на море' в учебную программу была включена навигация. В XVIII веке Ньюкасл являлся четвертым по величине центром английского книгопечатания, уступая лишь Лондону, Оксфорду, Кембриджу и маленький Наполеон, предпочитая заниматься математикой и военным искусством, пополнял свои познания чтением. Читал он тогда, да и впоследствии очень много. Товарищей удивлял и отчуждал его корсиканский патриотизм, для Бонапарта британцы были тогда еще чуждой расой, пришельцами на родной остров. Ньюкасл, отличавшийся от большинства британских городов более сухим климатом, с теплыми зимами и прохладными летними месяцами напоминал ему Корсику. Со своей далекой родиной, впрочем, он в эти годы общался только через письма родных, у семьи не было средств выписывать его на каникулы домой.
Лишь в солдатской профессии видели корсиканцы свой идеал. Мужественный, смелый человек, отважно сражавшийся за свое отечество, ценился гораздо больше того, кто оказывал значительные услуги науке или искусству.
У Карла Бонапарта не было средств купить сыну патент на офицерский чин, оставалось последнее - военно-морской флот, назначение Наполеона на должность мичмана это все что позволяли возможности семьи. Капитаны торгового флота охотно принимали воспитанников школы на свои корабли, но назначение на судно Ост-Индской компании было бы одолжением.
Получить же подобное назначение во время войны в Военно-морском флоте было сравнительно легко, поскольку он рос, а Ост-Индская компания - нет. Служба была тяжелой, а получал мичман два фунта и девять шиллингов в месяц.
Конечно, существовала вероятность получения призовых денег, но часть, приходящаяся на долю мичмана, была мала. Существовала и возможность повышения, недаром в кают-компаниях королевского флота можно было слышать тост 'За кровопролитную войну и сезон, несущий болезни!' Однако ничто не могло отклонить Наполеона от выбранного пути, жребий был брошен и отец нашел для него место на линейном корабле третьего ранга 'Монмут'. Покупку всего необходимого мичману Наполеон ожидал с нетерпением. Но больше всего его привлекали парадный мундир из голубого сукна с треуголкой, учебники по теории корабля и навигации, секстант и кортик, с рукоятью, обтянутой акульей кожей. Все это вместе с каждодневной рабочей одеждой упаковывалось в сундучок с вырезанным именем владельца. Когда приготовления были закончены, Карл Бонапарт с философским спокойствием дал сыну рекомендательное письмо к капитану Олмсу и, проводив до Лондона, посадил в дилижанс, отправляющийся в Портсмут.
Тот день, когда Наполеон в первый раз надел мичманский мундир был одним из прекраснейших в его жизни. С утра приведя себя в порядок, Наполеон с шумом сбежал по лестнице трактира, хорошенькая служанка не оставила его своими похвалами, за что получила полкроны и поцелуй. Гордость Наполеона была выше всякого описания, когда на улице матрос-рекрут, проходивший мимо, приложил руку к фуражке, ему хотелось скорее увидеть свой корабль и представиться капитану. Навстречу шли несколько офицеров в парадных мундирах, едва Наполеон прошел мимо, заложив правую руку за отворот мундира так, как делал один из них, ему закричали - Эй, молодой человек подойдите сюда!
Старший из офицеров сердито обратился к Наполеону - Послушайте, с какого вы корабля? - С корабля его величества 'Монмут', сэр.
- Будь же так добр, доставь свою особу как можно скорее на 'Монмут' и передай первому лейтенанту мое приказание не пускать тебя на берег, пока вы будете находиться на рейде, а я скажу капитану Олмсу о невоспитанности его мичмана, проходя мимо, не отдает чести адмиралу. А теперь можешь идти. Угрюмый холодный ветер дул на набережной Гануорф военного порта Портсмута, развеивая остатки тумана, запутавшиеся в такелаже кораблей, стоявших на серо-зеленой воде гавани, среди них был и 64-пушечный 'Монмут'. Здесь Наполеон познакомился с Джонни Беваном, уже два года служившим во флоте. Скучая в ожидании шлюпки, Джонни рассказывал все, что знал о своей службе. - Военный корабль и виселица ни от кого не отказываются,- пошутил он.
Беван уже довольно насмотрелся на мичманскую жизнь, чтобы увериться, что кубрик не рай. Но если прослушать Джонни, это была не такая уж плохая судьба. Он рассказал Наполеону о призовых, о том, как парни такие же, как сам Беван получали и богатство и славу, и как экипажи некоторых кораблей стали богатыми сверх всякой меры.
Наполеон узнал, что мичманам шла чарка вина каждый день, о том что у них, как джентльменов, есть слуга и стюард заботившийся о одежде и столе. К набережной подошла корабельная шлюпка, один из матросов придержал ее отпорным крюком, в то время как еще восемь подняли вверх весла как копья.
На руле сидел мичман, мальчик возможно лет пятнадцати. - Поторопитесь, сказал он, - наш лейтенант смотрит. Матросы в вельботе не походили на популярные иллюстрации. Загорелые до темно-коричневого цвета кожи, гребцы казались неприветливыми и опасными, со своими впечатляющими шрамами на руках и лицах. Через несколько минут вельбот, пройдя под кормой 'Монмута', подошел под углом к его подветренному борту. Гребцы быстро убрали весла, баковый закрепил принятый ходовой конец и мичман, резкой перекладкой руля подвел шлюпку к трапу. Карабкаясь по нему, подвешенному к крутому просмоленному боку корабля, одного из многих, служивших Британии мощной 'деревянной стеной',Наполеон замешкался.
- Эй ты, шевелись, - крикнули сверху в медный рупор. - Что вам угодно, сэр? - встретил его на шкафуте высокий худощавый лейтенант с желтоватым лицом. - Мичман Наполеон Бонапарт, прибыл, чтобы присоединиться, сэр.
Я хочу доложить первому лейтенанту, что меня приказали не пускать на берег в Портсмуте и у меня рекомендательное письмо к капитану Олмсу. - Вы должны снимать шляпу, обращаясь ко мне. И вы немного молоды, чтобы присоединиться, не так ли? Он согласен с моим выбором, сэр, - ответил Наполеон, сняв треуголку. - Значит это вы наш новый мичман. И что вы успели натворить в Портсмуте? Кстати, я лейтенант Гаскойн, второй офицер.
- Не отдал чести адмиралу, сэр,- запнулся Наполеон. - Я не могу ждать, пока капитан Олмс увидит свое последнее приобретение. По моему мнению, мистер Гаскойн, поскольку мичман только что прибыл на борт и не внесен в книгу корабля, он пока не подлежит наказанию, - сказал подошедший первый лейтенант, развязав, от душащего его смеха, шелковый шейный платок. Треуголка и кортик делали маленького Наполеона, похожим на кота в сапогах - Мистер Ролстон? - Есть, сэр,- сказал ухмыляющийся чертенок, переправивший Наполеона на 'Монмут'. - Возьмите этого молодого человека в ваш стол и покажите, где он должен подвешивать свою койку. Затем мистер Бонапарт зайдете ко мне, я внесу в списки ваше имя.
Наполеон спустился за Ролстоном вниз по двум крутым трапам к нижней, тускло освещенной орудийной палубе. Ролстон привел его к мичманской каюте по левому борту жилой палубы напротив грот-мачты.
Это логовище было размером в десять на шесть футов и пять футов четыре дюйма высотой. На сосновом столе с разостланной скатерть с винными и сальными пятнами, показывавшей приближение воскресенья, стоял медный подсвечник с оплывшей свечой. - Вот ваше место, будете спать в гамаке, как на мягкой перине.
Я надеюсь, это будет не хуже ваших обычных стандартов милорд. Запах приготовления пищи, влажной духоты и немытых тел ударил Наполеону в нос, но держался он мужественно. - Это не Сент-Джеймс,- протянул язвительно Бонапарт, поворачиваясь к Ролстон, - но достаточно хорошо для некоторых, я не удивлен.
Они мгновение стояли друг против друга, один уперев руки в бока и подняв подбородок, стараясь походить на второго лейтенанта, другой маленький, хладнокровно, но в то же время угрожающе. Ролстон, наконец, уступил, развернулся и побежал к трапу, ведущему наверх. Наполеон переоделся в синюю рабочую куртку, бриджи и круглую шляпу, но прежде, чем он вернулся к первому лейтенанту, пронзительные свистки издали какие-то сложные трели, корабль стал живым от бегущих людей. Бонапарт почувствовал, как его дергают за рукав и, обернувшись, увидел очень молодого мичмана лет около двенадцати. - Вы должно быть наш новичок.
Вам лучше встать в строй вместе с нами. Капитан прибыл на борт. - Что происходит? - спросил Наполеон, стремясь найти свое место. - Встаньте здесь, вы. За Осборном и Беккетом, - сказал ему мичман, должно быть лет восемнадцати. Другой мальчик, невысокий, с зелеными глазами и благородным лицом прошептал - Я Тим Осборн.
Этот парень наш старший. - Я Наполеон Бонапарт. Времени для разговоров больше не было, появились офицеры в своих синих с золотом мундирах. Морские пехотинцы стояли ровной шеренгой, приставив ружья к ноге. Капитан Олмс поднялся через входной порт, как только его нога ступила на палубу, барабаны выбили дробь, сопровождаемую свистом дудок боцманматов, морские пехотинцы в красных мундирах с белыми перевязями взяли мушкеты 'на караул'. С рукой у края треуголки Олмс прошел мимо шеренг матросов и застывших перед строем офицеров.
Капитан 'Монмута' был в начале его пятидесяти лет, грузный мужчина с хриплым дыханием, похожий на питбуля. - Я доволен,- сказал он,- все свободны, мистер Мюррей. Первый лейтенант отдал команду разойтись и палуба начала быстро пустеть. - Вы, там, новый мичман. Подойдите,- позвал Олмс. - Вы Бонапарт?
Прибыл на борт, чтобы присоединиться, сэр. - Я хочу увидеть вас в моей каюте немедленно, мистер Бонапарт. Вслед за этим, у мистера Мюррея вы подпишите контракт о службе.
- Да, сэр, - ответил Наполеон. - И ради Бога, Бонапарт, обращайтесь по надлежащей форме. Слушаюсь, сэр, - сказал капитан Олмс раздраженно. - Вы попробуете? Даже морские пехотинцы делают это! - Есть, сэр, - сказал Наполеон, с багровеющим лицом.
Капитан повернулся, чтобы уйти, первый лейтенант взял Наполеона за плечи и как следует, встряхнул. - Сними шляпу и окажи капитану уважение, черт тебя побери. - Слушаюсь, сэр,- произнес готовый плакать Наполеон.
После того как бывшие свидетелями невежества новичка мичманы перестали над ним смеяться и ушла в низ, Наполеон почувствовал наряду с раздражением, от унижения перед своими сверстниками, прилив жалости к себе. Сунув согреть руки в карманы бриджей, он опирался на поручни, глядя на рейд. Растущий гнев высушивал слезы. - Я заставлю тебя заплатить за это, старый ублюдок. Я найду способ - Бонапарт, - позвал за его спиной лейтенант Гаскойн. - Есть, сэр,- Наполеон всхлипнул.
- Молодые люди никогда не опираются на поручни. Также как они никогда не держат руки в карманах. - Вам лучше пойти к капитану и быть готовым к целенаправленной беседе, - сказал второй лейтенант. - Что я могу сделать, чтобы не оказаться в еще большей заднице, сэр?
- спросил Наполеон. - Следуйте за мной, - сказал Гаскойн, пока шли на корму он объяснил, что войдя в каюту нужно снять шляпу и приветствовать капитана, говорить прямо и не забыть о приветствии, прежде чем уйти. Второй лейтенант провел Наполеона вниз по трапу, по короткому, узкому коридору, в него выходили расположенные близко друг к другу двери кают первого лейтенанта на одной стороне и щтурмана на другой. Они остановились перед белой дверью, ведущей в капитанскую каюту. У двери, стоял на часах морской пехотинец.
- Причина, сэр?- спросил он. - Мичман Бонапарт с рапортом, - сказал Гаскойн. - Мичман Бонапарт, сэр! - доложил часовой, сопровождая восклицание ударом приклада по палубе.
Наполеон находился в роскошной капитанской каюте, занимавшей всю ширину корабля. Полированный стол со стульями и буфет справа, слева большой письменный стол и шкаф красного дерева, заполненный картами и книгами. Серый дневной свет, через высокие окна кормовой галереи, освещал кабинет, представлявший собой смешение этой элегантности и воинственности, скрытых под чехлами, двенадцатифунтовых орудий. Из кабинета была видна вторая комната - спальня.
Наполеон, со шляпой под мышкой остановился в трех шагах от стола, стараясь спрятать свою тревогу - Мичман Бонапарт с рапортом, сэр. - Бонапарт, меня зовут Олмс, - капитан, перебирая стопу документов, поднял взгляд и оглядел Наполеона. - Мой знакомый предложил ваши услуги в качестве волонтера. Я смотрю на это предложение вполне благоприятно. 'Монмут' уходит в дальнее плаванье и поэтому отчаянно нуждается в матросах, уорентах и мичманах.
- Бьюсь об заклад, тебе подмазали колеса,- подумал Бонапарт, - что за место, если вы не можете делать на нем деньги. Он протянул капитану рекомендательное письмо от директора школы Пресвятой Троицы в Ньюкасле, врученное ему отцом. Олмс принялся за письмо.
- Так, молодой человек, - сказал он, поднимая на него холодные глаза, у вас хорошие рекомендации, но меня не покидает чувство, что покупаю кота в мешке, - Да, сэр. - Я не собираюсь заключить плохую сделку для меня или для этого корабля, или для короля, Бонапарт. - Вы возможно, заметили, что у нас есть отбросы каторги и долговой тюрьмы. Мы принимаем всех, кого можем таким образом получить.
Теперь у нас есть вы. Вы ничего не знаю о море, не так ли? - Англия нуждается в военно-морском флоте, теперь более чем когда-либо. И море является прекрасным вызовом человеку. - Я могу быть честным с вами, сэр?- спросил Наполеон. - Вам бы лучше никогда не быть ничем иным, мальчик,- ответил Олмс, поднимая блестящую оловянную кружку чего-то темного и ароматного.
- Я понимаю, что мало что знаю, сэр, и буду стремиться учиться, со всем моим сердцем. Если это будет моя жизнь, как можно добиться успеха без знания? - Хм,- Олмс кивнул, изучая Наполеона через край кружки.
- Директор школы пишет о том, что вы показали неплохие результаты, будучи студентом. Немного по-французски.по-испански. Были хорошие преподаватели. Если вы искренне броситесь в работу и учебу, то сможете получить от службы гораздо больше, чем предполагаете. Я говорю вам это Бонапарт, потому что мы можем сделать моряка из кого угодно,- Олмс усмехнулся. - Я постараюсь, сэр,- искреннее ответил Наполеон. - Вам одиннадцать,- сказал капитан, поставив кружку.
- Большинство приходит на корабль в двенадцать и тратит шесть лет на получение права сдавать экзамен на лейтенанта. Так как я сомневаюсь, в большом влиянии ваших родных на Лордов Адмиралтейства, предполагаю, что у вас есть эти шесть лет. Вы разместитесь с людьми, близкими к вашему собственному возрасту, и сможете быстрее пополнить свои знания. - Мне передали деньги для вас. - Да, сэр?- оживился Наполеон. - Пятьдесят гиней, на самом деле слишком много. Я буду держать их у себя, и если появиться необходимость, вы должны запросить через моего клерка, мистера Свифта.
- Я вычитаю пять фунтов за оплату обучения у парусного мастера и еще пять фунтов на ваши первоначальные платежи. Как волонтер вы не получаете зарплату, так что я должен нормировать отчисление ваших денег одним фунтом десятью шиллингами а в месяц. Этого должно быть более чем достаточно в море. - Тогда будет надежнее подписаться на этот счет. Наполеон наклонился над столом и поставил свою подпись на листе бумаги, подтверждая разрешение на выплаты.
- Сейчас это все, мистер Бонапарт. Наполеон отдал честь и быстро вышел. Он остановился у двери первого лейтенанта, глубоко вздохнул и постучал.
Мюррей велел ему войти. - А, Бонапарт. Вы готовы подписать контракт сейчас?
Мюррей достал с полки большую переплетенную книгу. - Вот, это законы, регулирующие воинскую дисциплину и правопорядок.
Вы должны обеспечить их соблюдение. Я назначаю вас заведовать плутонгом носовых пушек нижней батарейной палубы. Также записываю на бизань во время парусных учений и авральных работ, вахту вы несете на шканцах, как сигнальный мичман. Ни одно из этих занятий не требует от вас выглядеть как денди, Бонапарт, но я хочу, чтобы вы подавали собой пример, младший офицер должен быть готов ко всему. Бонапарт видел, что много имен в книге было отмечено крестом.
- Я знаю, это потребовала Англия,- подумал он. - Найдите лейтенантов Хоупа или Гаскойна и получите копию списка экипажа, необходимо запомнить все имена, как в вашем дивизионе, так и на шканцах, особенно наводчиков и командиров орудий нижней палубы. Займетесь этим сейчас?
- Если не сейчас, то с утра, сэр. - Не хитрите со мной, Бонапарт. Вы будете сожалеть об этом. - Есть, сэр, - ответил Наполеон. Бонапарт вышел на палубу и огляделся, матросы в коротких синих куртках, брюках, рубашках в красно-белую полоску и плоских просмоленных шляпах, готовили корабль к плаванью. На юте находилось несколько младших офицеров в синих кителях, белых жилетах, треуголках и бриджах.
Наполеон спустился по трапам, к одной из четырех мичманских кают. И там и здесь свет фонарей в металлической оплетке растворялся в темноте.
За столом сидели без сюртуков, явно скучая, пять мальчиков разного возраста и прошло несколько секунд, прежде чем на него обратили внимание. Воздух был полон густого запаха трубочного табака. Бонапарт снял куртку и шляпу, повесил их вместе с кортиком, особенно эффектным своей рукояткой из слоновой кости, на свободный колышек. - Вы зря потратили деньги на нож для писем, - сказал Ролстон. - Вот Картер, наш старший мичман, - Осборн указал на парня, поставившего Наполеона в строй.
- Мы все по струнке, когда Картер говорит, не так ли, ребята? Картер обладал копной ярко - рыжих, близких к оранжевому цвету волос, с синими без особых признаков интеллекта, но казалось доброжелательными глазами. - Развязывайте шейный платок и чувствуйте себя как дома. Передайте ему пунш. - Позвольте мне оказать почтение, - сказал Осборн, наливая в потрепанную кружку дымящийся пунш. - Спасибо,- сказал Наполеон, ощущая поднимающееся в груди тепло. - Этот книжный червь в углу Харви Деррик.
Я считаю это пустой тратой времени,- продолжил Осборн. - Отстань, - сказал молодой человек, оторвавшись от книги, он пытался читать в свете огарка свечи. - А вот там математический гений Робин Мерфи. Не доверяйте ему денег и никогда не доверяйте управление шлюпкой. - У вас был корабль или вы настоящий новичок?- спросил Картер, доливая в кружку ром. - Этот первый, - сознался Наполеон. - Я полагаю, вы явились, - сказал Ролстон, - чтобы пробиться в общество наиболее достойных.
Последнее дурное приобретение нашего короля. Сколько вам лет? - Одиннадцать, - выговорил Бонапарт. - Почему вы здесь, в вашем возрасте?
Из школьного опыта Наполеон понял, что необходимо сразу влиться в уже установившийся порядок. Он был в неведении о выбранной профессии, в то время как соседи имели морской опыт. Пожалуй, бравада даст понять, чтобы не шутили с корсиканцем, так или иначе. - Это было что-то вроде вендетты,- сказал он. - И ты убил?- усмехнулся Деррик. - Честь была удовлетворена, - произнес загадочно Бонапарт. - Но вы были в море?- спросил Осборн.
- Я думаю, что это будет весело, не так ли? - Наполеон улыбнулся. Через несколько дней он уже ориентировался на корабле и не путался под палубами. За то время, что 'Монмут' исправлялся Бонапарт начал различать лица экипажа и усвоил, где должен находиться по боевому расписанию, во время вахты и авральных работ. Постоянным вниманием к службе он приобрел расположение первого лейтенанта.
Мичманы считали Мюррея суровым в обхождении и непримиримым с попавшими в немилость командиром, но всегда державшим себя как благородный человек. Неприязнь Ролстона возросла, и оценив обстановку не имевший покоя в его присутствии Бонапарт быстро обдумал план защиты. Если отнимали силой, стараться вернуть хитростью то за что он платил наравне с прочими и кидать бутылку, подсвечник или столовый прибор в голову, того кто осмелится его тронуть. За что вскоре был позван в каюту к капитану, где получил наставление и выговор, за раздражительный нрав и дурное поведение. - Уважая проявленное вами рвение к службе, - закончил Олмс, - вполне надеюсь, что на будущее время вы станете осторожнее и позволяю по-прежнему исполнять должность на шканцах. Глава 2 Порывистый дождь барабанил по палубам застрявших на рейде кораблей. В снастях свистел зюйд-вест, из-за него эскадра коммодора Джонстона не могла сняться с якоря, но за ночь ветер должен был поменять направление.
В десять часов 13 марта 1781 года на эскадре не осталось никого из посторонних и на кораблях подняли шлюпки. Палуба 'Монмута' ничем не напоминала о беспорядке, бывшем на ней десять дней тому назад. Выбрав с наступившим приливом якоря, через полчаса эскадра начала выходить с рейда. К ночи стало свежеть и дальше в Ла-Манше пришлось бороться с восточным ветром.
Года три, а то и все четыре, Бонапарт был теперь полностью отрезан от родины. С этого времени молодой человек был обречен рассчитывать только на собственные силы. 29 марта 1781 года французская эскадра де Сюффрена отделилась у мыса Финистер от основных сил адмирала де Грасса и взяла курс на юг. - Милый друг! Я отправляюсь к берегам Индии во главе отряда из пяти линейных кораблей, - писал Пьер-Андрэ графине де Сейян.
- Месье де Кастри весьма любезно отдал их мне. Но он не сделал того, что должен был сделать: не назначил меня шефом эскадры, и я буду командовать этим отрядом лишь до прибытия в Индию, где есть офицер старше меня по возрасту и рангу. Всего там будет одиннадцать кораблей, малейшая счастливая случайность может поставить меня во главе великолепной эскадры, что и позволит, наконец, обрести славу.
Этот дым, эту неосязаемую субстанцию, ради которой мы делаем столь многое. Мы будем находиться там не менее восемнадцати месяцев.
Месье де Кастри торопит. Все делается в спешке. Согласно полученным инструкциям де Сюффрен взяв с собой восемь транспортных судов с артиллерией, провиантом, боеприпасами и солдатами направился к мысу Доброй Надежды. Французские власти знали о направленной для захвата Кейптауна английской экспедиции, первоочередной задачей было не допустить этого, выгрузив там войска и боеприпасы для усиления местного голландского гарнизона. Затем 74-пушечные 'Аннибал' и 'Эро' под брейд-вымпелом самого командора Сюффрена, 64-пушечные 'Артезьен', 'Ванжер', 'Сфинкс' и 18-пушечный корвет 'Фортуна' навестив острова Иль-де-Франс и Бурбон, должны были идти в Пондишери. Конвой коммодора Джонстона, вставший на якорь 11 апреля в бухте Порто-Прая, португальской колонии на островах Зелёного мыса, включал в свой состав 74-пушечный флагман 'Герой', 64-пушечный 'Монмут' и три 50-пушечных корабля, а также четыре фрегата, помимо 35 транспортов и трех малых кораблей.
Бухта была открыта к югу и тянулась с востока на запад на полторы мили, английский конвой вынужденный встать в северо-восточной ее части выстроился неправильной линией в направлении вест-норд-вест. Коммодор Джонстон проявляет полную беспечность, не ожидая подхода значительных французских сил, его корабли стоят без учета возможного сражения. Сюффрен тоже решил зайти в Порто-Праю, не зная и не догадываясь, что там находятся британцы.
На его эскадре ощущается нехватка пресной воды, к тому же дал течь 'Артезьен'. 16 апреля, через пять дней после прибытия Джонстона, французы подошли к острову. Они идут с востока, берег в течение некоторого времени скрывает стоящих в гавани англичан. Примерно в 8.45 утра на шедшем впереди 'Артезьене' видят множество мачт с реющими над ними английскими флагами. Корабль ложится на обратный курс, поднят условный сигнал и Сюффрен понимает, что перед ним британская эскадра. - Ее уничтожение коренным образом расстраивает все планы и проекты этой экспедиции, обеспечивает нам на продолжительный период преобладание в Индии, преобладание, способное привести к почетному миру, а также лишает англичан возможности опередить меня в достижении мыса Доброй Надежды.
Оба командующих удивлены увидев друг друга, но сейчас инициатива в руках французов, хотя они тоже не готовы к схватке, два корабля далеко отстают от основных сил, так и не приняв участия в бою. Не желая терять преимущества внезапности, Сюффрен атакует английские корабли на якорной стоянке, не считаясь с нейтралитетом Португалии, надеясь нанести им повреждения, несовместимые с движением к Кейптауну. Дул северо-западный ветер, когла Сюффрен на 74-пушечном 'Эро' обошёл юго-восточный мыс бухты и направился прямо на флагманский корабль Джонсона.
За ним следует 74-пушечный 'Аннибал', 64-пушечный 'Артезьен' идет чуть в стороне и южнее. Пройдя вдоль английского строя, 'Эро' круто поворачивает на ветер и встает на якорь в 500 футах от 'Героя'. С левого борта француза линейный корабль 'Монмут' и на нем уже отдан приказ - Все по местам! Корабль к бою! Бонапарт, прежде чем спуститься на нижнюю пушечную палубу к своему плутонгу, успел увидеть, как 'Эро' поворачивается бортом, похожим на шахматную доску от открытых пушечных портов.
Большая часть, покрашенной в темно-красный цвет, нижней палубы была погружена в полумрак, ее дальние углы почти не освещал свет, падавший из люков. У каждого из них стоял морской пехотинец следивший, чтобы без разрешения никто не спустился вниз во время боя. Ритмично покачивавшийся на волнах 'Монмут' вздрогнул, что-то врезалось в корпус, вызвав многоголосый вопль наверху. - Прямое попадание,- подумал Бонапарт,- эти ребята нам задолжали. Командующий нижним деком второй лейтенант повернулся к мичману, в чьи обязанности входило передавать сообщения. - Мистер Беннет, доложите капитану, нижняя палуба к бою готова. Малыш Беннет взлетел вверх по трапу и затем, снова сбегая вниз, прокричал на ходу.
- Мистер Олмс передает вам свои приветствия и приказ открыть огонь, сэр. Как и многие до него Бонапарт обнаружил, что изнурительная муштра предыдущих дней сделала подчинение приказу автоматическим. Время пока команда передавалась от палубы к палубе, показалось Бонапарту, стоявшему между двумя двадцатичетырехфунтовыми орудиями, вечностью. Командиры орудий поднесли фитили к запальным отверстиям и тут в одно мгновение все изменилось. По нижней палубе прокатился гром орудийных выстрелов, корпус корабля накренило отдачей. Первое волнение исчезло, ему на смену пришло сильнейшее возбуждение, это не учения наконец-то они стреляют на самом деле.
Колеса скрипели по палубе, расчеты налегали на тали, все люди вокруг Бонапарта стали единым целым. Пока расчеты наводили орудия, до Наполеона донесся шум с палубы, расположенной над ними, 'Монмут' снова вздрогнул от очередных попаданий. - Все заряжены, сэр!
- доложил он лейтенанту Гаскойну. 'Аннибал', обогнув корабль Сюффрена, встает на якорь так близко перед 'Эро', что тот потравил канат и сдал назад. Корабля ведут огонь с обоих бортов, французы максимально используют выгоду от эффекта внезапности и беспорядка в английской эскадре, ее два 50 -пушечных корабля не могут участвовать в сражении. 'Артезьен' пройдя дальше к северо-западу, дает залп по ближайшему 50-пушечному 'Юпитеру'. При прохождении вдоль его борта случайным ядром убит командир французского корабля и критический момент упущен. Снесенный под ветер, в густом пороховом дыму 'Артезьен' идет на абордаж ост-индского торгового судна, приняв его за 'Юпитер'.
Команда купца рубит якорные канаты, корабли сцепившиеся рангоутами относит южнее за пределы боя. Характер сражения постепенно меняется не в пользу Сюффрена, придя в себя, англичане отвечают выстрелом на выстрел. 'Эро' и 'Аннибал', ведут артиллерийскую дуэль с тремя линейными кораблями Джонстона, поддержанных португальской береговой батареей. Уже полдень, усиленная эхом артиллерийская канонада около часа раскатывается по заливу. Положение Сюффрена становится опасным, отставшие 'Ванжер' и 'Сфинкс' не принимают участия в бою, они так и не смогли выбраться на ветер. Англичане стоят так тесно, что это мешает им вести огонь по 'Эро' и 'Аннибалу'.
Он, осыпаемый ядрами со всех сторон, получает серьёзные повреждения. Много убитых и раненых, среди них смертельно капитан Треминьон, а сбитый флаг унесен ветром. На 'Эро' в плачевном состоянии такелаж, вышло из строя девяносто человек экипажа. Сюффрен видя, что остается только с двумя кораблями, приказав обрубить якорные канаты, медленно идет к выходу из залива.
Следом идет 'Аннибал', но повреждения на нем так велики, что фок и грот-мачты рушатся за борт, создавая реальную угрозу захвата корабля англичанами. Первый лейтенант Морар де Гай спешно освобождает его от обломков мачт с обрывками такелажа, и течение относит находящийся в совершенно беспомощном состоянии 'Аннибал' с рейда. Оставшийся без мачт корабль взят на буксир по приказу Сюффрена капитаном 'Сфинкса' де ла Рошем и по выходе из залива французы немедленно принимается за устранение повреждений. На нижней палубе 'Монмута' наступило затишье, прерываемое иногда шумом на палубе сверху. - Закрепить орудия!
- В полосе света на трапе вновь появился посыльный. - Всем офицерам приказано собраться на корме, с вашего позволения, сэр. Щурясь от яркого солнца, Бонапарт смотрел на ущерб нанесенный 'Монмуту'. Выпущенные в упор ядра пробивали обшивку, влетали в открытые орудийные порты. Юферс штага мачты был разбит и срезан сам штаг, сбитая стеньга упала частью в воду, частью на шкафут.
Одно из ядер разнесло четыре фута фальшборта с поручнями, а алые пятна на шканцах говорили, что здесь щепками, полетевшими от разбитого лафета девятифунтовой пушки, были ранены или убиты люди. Первый лейтенант отпустил орудийные расчеты и дал команду офицерам собраться вокруг него. - Так, джентльмены. Мюррей обвел их взглядом. Впереди лейтенанты, дальше уорент-офицеры, за ними - усталые лица мичманов и помощников штурмана. - Проверим людей по списку. Капитан Олмс отошел от подветренного борта и остановился у поручней.
-Докладываю, сэр, - сказал первый лейтенант. - Один мичман и 12 рядовых убито.
Два офицера и 47 матросов ранены. - Джон Беван, сэр - ответил Мюррей.- Восемнадцатифунтовым ядром, влетевшим в орудийный порт. Когда принесли вниз, он был еще жив. - Мы имели полную возможность обрушиться на французские корабли, но для этого надо было действовать немедля, - Олмс пытался сдержать нервное подергивание лица. - Однако коммодор Джонстон не нашел ничего лучшего как собрать капитанов на военный совет.
Нетерпение на шканцах 'Монмута' росло, офицеры не расходились, ожидая возвращения капитана. Едва поднявшись по трапу, Олмс тут же отдал приказ сниматься с якоря. По всему кораблю засвистели дудки. - Все наверх, с якоря сниматься! В 16.30 британская эскадра выходит из залива и, видя, что его нагоняют, Сюффрен выстраивает боевую линию. Впереди 'Сфинкс' с 'Аннибалом' на буксире, за ними 'Эро', 'Ванжер' и 'Артезьен'. У Джонстона преимущество в ветре, но он считая, что английским кораблям, особенно 50-пушечной 'Изиде', нанесен значительный ущерб, медлит вплоть до позднего вечера.
Ничего не предпринимая, Джонстон предпочитает, захватив оставленный 'Артезьеном' при приближении британцев ост-индский корабль, возвратиться на рейд Порто-Прая. Там эскадра оставается еще две недели, устраняя полученные повреждения. Из письма командора де Сюффрена графине де Сейян: 'Милый друг.
Прая могла и должна была обессмертить мое имя; я упустил или, вернее, меня вынудили упустить уникальную возможность. С пятью кораблями я мог бы обеспечить Франции мир, и почетный мир. Твой друг был бы достоин тебя, и обо мне узнала бы вся Европа. Это сражение одно из тех, которые не решают ничего, и которое затеряется среди множества других таких же'. Из письма командора де Сюффрена морскому министру де Кастри 'Винюсь перед Вами в том, что я атаковал Джонстона в надежде, что используя внезапность нападения и сумятицу на якорной стоянке, уничтожу его эскадру, И я бы уничтожил ее, если бы остальные корабли выполнили приказ стать на якоря. Я безутешен и достоин Вашего осуждения, месье, за то, что упущена возможность совершить великое дело с малыми средствами'.
Французская эскадра, немедленно двинулся дальше в открытый океан, ведя на буксире 'Аннибал', оставшийся без мачт и руля. 21 июня 1781 года, после тяжелого перехода, она бросила якоря в бухте Симона, части залива Фолс-Бей. Спустя девять дней пришли транспорты и Сюффрен, к великой радости голландцев, высаживает с кораблей войска, приведя укрепления колонии в состояние боевой готовности.
Уже больше месяца, как 'Монмут' вышел из Порто Прая. Для Бонапарта, это было время обучения. Не имея на корабле других развлечений, кроме чтения, он много читал. Штурман Тэтлок одолжил ему книгу по тригонометрии, чтобы он мог решать навигационные задачи, по крайней мере, научиться обрабатывать числа, полученные от ежедневной работы с секстантом.
Он узнал у плотника о том, как был построен 'Монмут' и как правильно сложить гамак в семь приемов для укладки вдоль сетки фальшборта. Наполеону повезло также, что Тим Осборн стал его неофициальным наставником. Бонапарт увидел, что имел в виду капитан Олмс, когда сказал ' флот может сделать моряка из любого человеческого материала'. Парусные и артиллерийские учения, строгая дисциплина и тяжелый труд сплачивали воедино экипаж корабля. Команда 'Монмута' начала понимать, что от нее требуется, и усердно работала, но после Порто Прая кораблю не хватало до нормального состава не меньше двадцати пяти матросов.
Офицерский кок, воспользовавшись хорошей погодой, зажарил солонину с луком из быстро тающего запаса. Но несмотря на поданный стюардом гуляш из говядины, горячий кофе и пролежавшие не больше пары месяцев на складе отличные сухари, в них почти не было жучков, тем не менее в кают-компании 'Монмута' царили дурные предчувствия и напряженное беспокойство. Выйдя из Порто Прая 5 мая, эскадра Джонстона прибыла к Мысу Доброй Надежды 5 июля 1781 года, слишком поздно, чтобы попытаться сделать что-либо. Узнав, что французские войска высадились на берег, он отказался от враждебных действий против колонии и ограничился успешным нападением на пять голландских ост-индских судов, стоявших в бухте Салданья, в 80 милях к северо-северо-западу. После этого Джонстон вернулся с призами в Англию, предварительно отправив 'Монмут' и два линейных корабля вместе с войсковыми транспортами в Ост-Индию для усиления эскадры сэра Эдварда Хьюза. Проведя два месяца у голландцев, Сюффрен привел свои корабли в полный порядок.
27 августа 1781 года в Кейптауне состоялся большой званый ужин в его честь и, на следующий день эскадра ушла в океан, начав новое двухмесячное плавание к острову Иль-де-Франс. Английские суда и корабли во главе с 'Монмутом', отделившись от коммодора Джонстона, пришли в Порт-Феликс на Мадагаскаре 21 августа. Капитан Олмс спешит, подгоняя отставшие суда конвоя, но борясь с неблагоприятными ветрами и высокой заболеваемостью, он идет не так быстро, как хотелось. Одна за другой следуют полосы штилей и корабли, не двигаясь с места, раскачиваются на мертвой зыби. Успехи, сделанные к этому времени Бонапартом поражали, он прошел полный курс практической навигации и мореходной астрономии.
Один из четырнадцати вместо полагавшихся по штату двадцати четырех мичманов, сейчас Наполеон,сидя за столом, решал навигационную задачу мистера Тэтлока. Разум уже отказывался работать, находясь с четырех часов утра на ногах и, чувствуя сильную усталость, мичман всё-таки решил подняться на палубу, - Мистер Бонапарт, подойдите, - позвал Мюррей. - Наполеон снял шляпу. - Капитан весьма обеспокоен происходящим, у нас много больных. Я видел, как вы работаете на бизани, и говорил с мистером Тэтлоком. Думаю, вы можете служить в команде грот-мачты.
Я продвигаю вас в списке молодых джентльменов на четверть. Еиу было страшно не справиться, грот-мачта намного выше, крепить паруса и работать с такелажем на ней сложнее и тяжелее. Он прошел на шкафут, где Гаскойн и помощника боцмана разговаривали, указывая на что-то в воздухе. - Очень рад, что вы с нами, мистер Бонапарт, сказал второй лейтенент.
- Я уверен, что вы понимаете, здесь гораздо больше работы. Тем не менее, надеюсь, что могу рассчитывать на вас, как на самого себя.
И я постараюсь научиться быстрее. - Хорошо сказано, мистер Бонапарт. Мы сделаем из вас просоленного моряка, хотя боцман и отчаялся в вашем выполнении такелажных работах. В конце концов, погода у побережья Аравии заставила Олмса с линейными кораблями и войсковым транспортом 'Манила' покинуть конвой в попытке присоединения к адмиралу Хьюзу до прибытия французской эскадры.
С подходившими к концу припасами они достигли Бомбея 6 января 1782. Обеспечив безопасность Капской колонии, Сюффрен прибыл на Иль-де-Франс 25 октября 1781 года, где граф д'Орв принял командование объединенной эскадрой. Из письма командора де Сюффрена графине де Сейян: ' Милый друг. Месье граф Эктор, интендант Бреста, заверил меня, что он хорошо знает Индию, и что на Иль-де-Франс имеется все необходимое. С этими заверениями мы и отправились в плавание, подготовленные к нему хуже, чем торговые суда. Здешняя публика встретила меня великолепно, кроме морских офицеров, которые бездельничают здесь уже шестой год. Все увлечены торговлей, зарабатывают немалые деньги, жаждут задержаться здесь как можно дольше'.
Ознакомившись с положением дел на острове, Сюффрен обнаружил, что на складах, с усердием обогащавшегося за счет короля интенданта месье Фуко, нет ничего для оснастки и ремонта кораблей. Сюффрен берется за дело, не принимая никаких объяснений и задержек. Из его письма морскому министру де Кастри '. Если Вы хотите извлечь пользу из одиннадцати кораблей в Индийских водах, срочно направьте на Иль-де-Франс необходимое снаряжение, канаты, паруса, лес на мачты, особенно для замены стеньг, и что самое главное офицеров, матросов.' Командор приказывает собрать все имеющиеся в колонии фалы и канаты, завозят лес, а губернатор де Суйяк формирует отряд волонтеров. С острова Бурбон в Порт-Луи приходят суда с зерном, для пополнения экипажей эскадры с побережья Мозамбика привозят шестьсот рабов.
Своей властью Сюффрен назначает капитанами 'Аннибала' и 'Артезьена' де Гая и де Болье, отличившихся в боевых действиях, что вызвало бурю зависти офицеров Д'Орва и сопротивление самого адмирала. Он отменяет решение командора, командование 'Аннибалом' передано начальнику порта Бернарду де Тромлену, 'Артезьен' получает Биде де Морвиль. Наконец корабли приведены в порядок и у адмирала д'Орва нет больше причин задерживаться на Иль-де-Франс. 17 декабря 1781 года эскадра в составе одиннадцати линейных кораблей, трех фрегатов и девяти транспортов с войсками, боеприпасами и провиантом, покидает Порт-Луи курсом на Тринкомали. Слабый и осторожный д'Орв намерен действовать только постепенно, к счастью для успеха французской экспедиции он умирает 9 февраля 1782 года. Ставший главнокомандующим в только что полученном им звании шефа д'эскадр Сюффрен немедленно изменил курс на Мадрас.
Он начинает свою Индийскую кампанию 22 января 1782 года захватом после длительного преследования 'Эро' и 'Артезьеном' нового английского 50-пушечного корабля 'Ганнибал', шедшего от острова Святой Елены к Мадрасу. Капитаном корабля, включенного в эскадру под именем 'Малый Аннибал', Сюффрен назначает Морара де Гая. От офицеров захваченного корабля французы в первый раз узнают о подкреплении, направленном британской эскадре. Порт Тринкомали на северо-востоке Цейлона, с его гаванью и морскими складами был взят англичанами в середине января. Не успевая организовать там своё снабжение, 8 февраля адмирал Хьюз для пополнения запасы провизии вынужден вновь возвратиться в Мадрас. В тот же день губернатор Макартни сообщил ему о французской эскадре в составе тридцати кораблей и судов, стоящей на якоре около шестидесяти миль к северу. Выйдя из Бомбея 'Монмут', 'Герой', 'Изида' и 'Манила' спешили к Мадрасу, где по предположению Олмса находилась английская эскадра.
Молодые джентльмены 'Монмута' пребывали в состоянии лихорадочного нетерпения, только и были слышны разговоры о абордаже и правилах относительно взятых призов. Одни рассчитывали разбогатеть от захвата французского судна, другие были полны юношеского воинственного задора, к последним принадлежал и мичман Бонапарт. Во второй половине дня 9 февраля с 'Монмута' были ясно видны верхушки мачт стоявших на рейде кораблей. - Там наша эскадра!
- раздалось несколько голосов. - Флагман поднял сигнал ' Держаться соединено', сэр - доложил несший вахту сигнального мичмана Бонапарт капитану Олмсу. Наполеон был счастлив мыслью, что попал на эскадру к началу кампании.
Наконец все силы английского флота в Индийском океане соединились вместе. Сейчас вице-адмирал Хьюз мог противопоставить французам два 74-пушечных, два 68-пушечный, 4 64-пушечных и один 50-пушечный корабль. Хьюзу необходимо было уменьшить неравенство сил и удержать Сюффрена от занятия Тринкомали при соотношении сил в пользу французов 12 к 9 и их превосходстве в огневой мощи отдельных кораблей одинаковых рангов.
Корабли Олмса вице-адмирал воспринял, как последнее усилие Британии, помощи больше ждать нечего и неоткуда. Стрелки Его Величества Девяносто восьмого полка, прибывшие на войсковом транспорте 'Манила', были крепкие ребята и, несмотря на тяжелый переход, держались бодро. Из их числа триста солдат и офицеров распределили на хуже всего укомплектованные корабли эскадры. Линейные корабли, фрегат и транспорт Хьюз поставил на шпринг под защитой береговых батарей, теперь они могли встретить неприятеля полным бортовым залпом. 15 февраля 1782 года эскадра Сюффрена, состоявшая из 12 линейных кораблей, шести фрегатов, восьми больших транспортов и шести захваченных судов встала на якоря в четырех милях к северу от Мадраса. Глава 3 На военном совете, созванном Сюффреном на борту 'Эро', вопрос об атаке английской эскадры обсуждался в присутствии начальника экспедиционного отряда Дюшмен.
Поскольку неблагоприятные ветры делали невозможной атаку стоящих под защитой береговых батарей кораблей Хьюза, Сюффрен отказывается дать бой у Мадраса. Командиры его эскадры согласились с этим, но тут слово попросил капитан фрегата 'Фин', Перрье де Сальвер высказавший удивление выводами военного совета. - Необходимо, напасть на английские корабли, пройдя между ними и берегом. Уклонение от боя дает повод думать, что мы боимся и не надеемся одержать верх. Индийцы решат, что прибывший французский флот бездействует, показывая свою слабость. Воинственное заявление де Сальвера, все приняли как свидетельство храбрости и патриотизма, тем не менее, Сюффрен сумел в полной мере оценить скрытое в нем.
Поблагодарив капитана, он заверил де Сальвера, высоко оценив его желание драться, что ему будет предоставлена возможность проявить свои умение и отвагу. - Итак, господа мы идем на юг, к Порто-Ново, занятого нашим союзником навабом Хайдаром Али и высадим отряд месье Дюшмена, это заставит Хьюза выйти в море.
В четыре часа дня 15 февраля Сюффрен снимается с якоря и ведет свои корабли на юг. Транспорты шли вблизи побережья, эскадра держалась мористее. Хьюз, немедленно снявшись с якоря, идет следом за ними под малыми парусами. На рассвете 16 февраля британцы обнаружили противника, разделившимся в ночи на две группы. Французские линейные корабли и четыре фрегата находились на расстоянии около двенадцати миль к востоку от него, а пара фрегатов и четырнадцать транспортов в девяти милях к юго-западу держа прямой курс на Пондичерри. Рассеяние это явилось следствием беспечности капитанов французских фрегатов, совершенно не думавших о возможной атаке английской эскадры.
Хьюз немедленно поднял сигнал 'Общая погоня', стараясь перехватить конвой, идя курсом на юго-запад. Так только Сюффрен обнаружил намерение британцев преследовать транспорты, постав все паруса он следует за Хьюзом в попытке защитить свои суда. Первый явил упрямую решимость и морское искусство англичан, а второй горячность и тактическую науку французов.
В течение трех часов лучшие ходоки Хьюза быстро догоняли противника, оставалось каких-нибудь полторы мили, и Олмс разглядывал конвой в подзорную трубу со шканцев 'Монмута'. - Посмотрите Мюррей, - капитан перевел взгляд вперед, к передовому судну, потом к замыкающему транспорту, на нем ставили брамсели. - Смотрите внимательно, не скоро еще увидите такое зрелище. - Бог мой, какие призы, сэр! - Передайте мистеру Гаскойну, пусть приготовит расчеты к стрельбе. Замыкающий транспорт относился к малым двухдечных кораблям четвертого ранга, по ходовым качествам они не могли состязаться с фрегатами, но были все же быстрее большинства купцов.
Два дека означало много места для войск и грузов, но позволяли и частичное вооружение 'еn flûte', для подобных целей на них устанавливали двадцать две длинноствольных 8-фунтовых пушки на верхней палубе и четыре 4-фунтовых на баке и шканцах. Поэтому эти суда не были совсем беззащитны и не требовали эскорта, найдя более выгодное применение в качестве транспортов.
По сигналу общей погони 'Монмут' нарушил строй и шел прямо на конвой, после поворота оказавшись ближе всех к неприятелю. В нескольких сотнях ярдах по его левому борту 'Изида' направлялась к английскому призу, взятому Сюффреном во время перехода от острова Бурбон.
За 'Изидой' следовал 'Игл', арьергард замыкал 24-пушечный фрегат 'Сихорс' Роберта Монтегю, быстро сокращавший расстояние, и остальные корабли. - Мистер Мюррей, - сказал Джеймс Олмс, - поднять сигнал 'Спустить флаг и лечь в дрейф', подкрепив его выстрелом из бакового орудия. От 'Монмута' отделилось облачко дыма, донесся грохот выстрела, и неподалеку от транспорта вырос столб воды, опадая сверкающими на солнце брызгами.
Едва это приказание было исполнено, как француз дал свой ответ полным бортовым залпом по совсем близко подошедшему кораблю врага. Книппеля, с визгом пронеслись сквозь рангоут 'Монмута', срезая снасти и разрывая паруса. - Открыть огонь,- приказал Олмс.
Приведясь под кормой транспорта к ветру 'Монмут' прошел через облако дыма и ядрами анфиладного огня вымел его палубу от штевня до штевня. Капитан в подзорную трубу, прочел название 'л'Oристон', можно было разглядеть две опрокинутые пушки и несколько трупов. Пройдя этим курсом около мили, Олмс скомандовал: - Поворот оверштаг, мистер Мюррей.
'Монмут' повернул, держа курс на наветренную сторону транспорта, подойдя ближе, спустился и совершенно неожиданно для французов, пройдя за кормою 'л'Oристона', ударил картечью. Схватка продолжалась около четверти часа, в этот момент неприятель прекратил огонь и спустил флаг. На баке 'Монмута' послышались оглушительные крики 'Ура!' , мгновенно распространившиеся по кораблю.
Расталкивая матросов, третий лейтенант бросился на ют. Сняв шляпу, он обратился к капитану: - Позвольте доложить, сэр, француз сдался! - Отлично, мистер Хоуп. Монмут повернул против ветра и, убрав паруса, остановился у носовой части 'Л'Oристона'. - Мистер Мюррей.- обратилсся Олмс к первому лейтенанту,- возьмите катер и завладейте призом.
Картер и Бонапарту поедут с вами, прошу приглядеть за этим мальчишкой. - Вахтенный офицер! - позвал капитан. - Хоуп выступил вперед. - Прикажите бить отбой и найтовать пушки. - Команде вязать и сплеснивать концы, - добавил Олмс, оглядывая царящий беспорядок. Через несколько минут катер подошел к транспорту, с него опустили трап.
Когда призовая команда поднялась на борт, ее встретил на палубе младший офицер с перевязанной рукой и подал свою саблю первому лейтенанту. - Наш капитан убит, - сказал француз,- потери чрезвычайно велики, я остался старшим.
- Меня зовут Джордж Мюррей, и я новый капитан этого корабля. Всем собраться вокруг грот-мачты, мои ребята обыщут вас, вдруг кто-то припрятал оружие. - Мистер Картер возьмите парней и пошарьте внизу - нет ли там кого, да осторожнее, черт возьми. - А вы не спускайте глаз с пленных, мистер Бонапарт, - приказал первый лейтенант, кивая в сторону кучки матросов подле кабестана. Наполеон широуо раскрытыми глазами смотрел на разрушения, произведенные залпами 'Монмута'. Некоторые пушки были сбиты, две или три из них разорвало. Из числа команды 11 человек было убито и 53 ранено, уцелевшие смотрели на англичан с ненавистью, как на причину этого ужаса.
Мюррей, профессионал и прирожденный аристократ, оглядел французов, на его всегда равнодушно-холодном лице выразилось сожаление, смешанное с презрением. Относящийся к тысячадвухсоттонным судам, 'л'Oристон' построенный на верфи Рангуна, был реквизирован Сюффреном и в декабре 1781 года вооружен на Иль-де-Франс.
Из рапорта Картера первый лейтенант понял, что захваченный приз оказался ценнейшим приобретением. 'л'Oристон' был загружен артиллерийскими орудиями, оружием, большим количеством пороха и военным имуществом разных видов. Кроме этого на нем находилось несколько французских офицеров и 300 швейцарских наемников полка Лозанны. Швейцарцы отнеслись к происходящему без особого энтузиазма, им пришлось сдать оружие, но в соответствии с договором о 'доброй войне', дали обещание не воевать против милостивого победителя. Половина жалования от французов ими была уже получена, а в перспективе было подписание нового контракта, теперь уже с англичанами. Из трюма извлекли двадцать шесть голодных и одетых в лохмотья, британских матросов.
Они толпились на палубе, в ожидании отправки на 'Монмут', имевшего некомплект экипажа связи с тем, что призовая команда находились на 'л'Oристоне'. Дебют сражения был за вице-адмиралом Хьюзом, захватившим в ходе погони еще пять ост-индских судов, бывших взятыми французами к северу от Мадраса английскими призами.
К трем часам дня эскадра Сюффрена, бросившаяся на выручку своему конвою, была в шести милях от Хьюза. Его корабли были разбросаны, преследуя суда конвоя шедшие разными курсами. Некоторые транспорты направлялись на юго-восток, другие на юг и несколько на юго-запад, но все они получили шелковый путь после сигнала фланманского 'Сьюперба' британской эскадре 'Присоединиться ко мне'. Около семи часов вечера вице-адмирал собрал кильватерную колонну курсом на юго-восток и продолжал идти под малыми парусами, имея корабли Сюффрена в поле зрения. Те, кто остался на борту 'Монмута', лакомились присланным с захваченного приза роскошным угощением. Опустилась ночь, но многие матросы и офицеры остались дремать на палубе или марсах.
В шесть утра 17-го февраля французы находились на расстоянии около шести - восьми миль на северо-северо - восток от англичан и Хьюз начал формировать боевую линию, происходило это с большим трудом вследствие слабого ветра и частых штилей. - Мистер Гаскойн передает наилучшие пожелания, корабль к бою готов, сэр.
Прикажете 'Все по местам'? - Нет, мистер Осборн. Еще некоторое время сражение не начнется, не стоит утомлять людей, - ответил капитан Олмс. Наконец в двадцать пять минут девятого, линия сформирована и, когда задует морской бриз, вице-адмирал Хьюз рассчитывает оказаться на ветре. К сожалению, результат обманул его ожидания, хотя обычно в феврале на широте Садраса, что между Мадрасом и Пондичерри, морской бриз начинал дуть с востока и юга около одиннадцати часов утра.
Ветер продолжал быть слабым, но часто сопровождался шквалами с северо-северо-востока. Французы, идущие фордевинд, пользовались ими дольше и быстро приближались к англичанам, чей курс способствовал намерению Сюффрена атаковать замыкающие корабли. В половине двенадцатого Хьюз поднял сигнал ' Поворот все вдруг' видя, что хвост его колонны рассеян и, строем фронта спустился в бакштаг, предоставляя время кораблям арьергарда приблизиться к центру.
Слабый и неустойчивый ветер, успокаивающийся на длительные промежутки времени, продолжал препятствовать сближению эскадр. К началу четвертого, пытаясь максимально использовать свое численное преимущество, Сюффрен по-прежнему надвигается на англичан в строю двойной линии. В десять минут четвертого британский вице-адмирал поднимает сигнал 'Приготовиться к бою!' Движения в линии фронта продолжается до трех часов сорока минут пополудни, видя невозможность избежать атаки неприятеля, Хьюз приводит к ветру, образуя на левом галсе боевую линию курсом на восток. Однако карты сейчас ложатся не в его пользу, ветер не меняется, и англичане оказываются в наихудшем положении, ожидая атаки трех 74-пушечных, семи 64-пушечных и двух 50-пушечных кораблей, в условиях избранных Сюффреном.
Пользуясь очень легким бризом, французы направились к арьергарду Хьюза в неправильной двойной линии фронта. Четыре корабля, во главе с 'Эро', под флагом Сюффрена, прошли с наветренной стороны до траверза 'Сьюперба', бывшего пятым в британской линии.
В пять минут пятого они открыли огонь по 'Эксетеру', не успевшему примкнуть к строю английской эскадры, а через семь минут на расстоянии в половину пушечного выстрела сражение сделалось общим. Сюффрен поднимает сигнал ' Эскадре - приблизиться к неприятелю на пистолетный выстрел'. Этот сигнал, неоднократно повторенный, хотя и был отрепетован, не исполнен младшим флагманом де Тромелэном и его капитанами. Слабый ветер, сменившийся штилем, не дает Хьюзу ввести в бой 'Монмут', 'Иг', 'Бедфорд' и 'Ворчестер', повернув их на другой галс, хотя сигнал для этого давно готов к подъему. Сейчас восемь французских кораблей атакуют пять английских, огонь направлен главным образом на 'Сьюперб' и 'Эксетер'. Его капитан, ведущий бой против двух противников, с приближением третьего спросил коммодора сэра Ричарда Кинга, чей брейд-вымпел развевался на топе грот-мачты, что делать с сильно поврежденным кораблем.
- Ничего нельзя сделать, только сражаться, пока он не затонет, мистер Рейнольдс. После двух часов боя уже совершенно разрушенный 'Эксетер' продолжает отвечать орудийными залпами. 'Сьюперб' потерял грот-мачту, от нескольких пробоин ниже ватерлинии уровень воды в его трюме поднялся до пяти футов, 'Монарх', 'Изида' и 'Герой' пострадали меньше. В 5.45 пополудни, отведя взгляд от 'Сьюперба', где находился его сын, лейтенант Джордж Олмс, невысокий юноша с глазами серыми как у своей матери, капитан 'Монмута' рывком раскрыв подзорную трубу и быстро оглядев горизонт, заметил предвещающую шквал черную полоску.
- К повороту оверштаг. Поднять все паруса соответственно погоде, и велите пошевеливаться, мистер Гаскойн. Мистер Осборн, свистать команду к брасам. В течение четверти часа ветер переменился на юго-восточный, оказавшийся на ветре британский авангард поспешил принять участие в сражении.
Сюффрен не желал продолжать бой из-за ненадежного поведения своих офицеров и серьезных повреждений кораблей, по всей линии огонь начал ослабевать. Приближалась ночь, избегая боя, в половине седьмого Сюффрен привел эскадру к ветру и лег в бейдевинд курсом на северо-восток. Хьюз, приказав 'Монмуту' взять на буксир сосредоточенным огнем многих врагов приведенный к состоянию развалины и поднявший сигнал бедствия 'Эксетер', направился под малыми парусами к югу. На следующее утро враги уже потеряли друг друга из виду. Тяжелые повреждения полученные 'Сьюпербом' и 'Эксетером', заставили адмирала Хьюза, используя продолжавший держаться северный ветер идти для ремонта в Тринкомали. Британские потери составили 32 убитых, среди которых были капитан 'Сьюперба' Уильям Стивенс и капитан 'Эксетера' Генри Рейнольдс, 83 получили ранения. Сюффрен прошел с транспортами к Пондичерри, где стал на якорь.
Французы потеряли 30 человек убитыми и 100 ранеными. После сражения вице-адмирал Хьюз сообщит в письме Первому секретарю Адмиралтейства Филиппу Стефенсу '. С особым удовольствием я должен сказать Вашей светлости, что матросы и офицеры этих пяти кораблей, оказавшись против настолько превосходящих сил противника, вели себя на протяжении всего сражения с наибольшей стойкостью и храбростью'. В своей книге ' История французского флота во время войны за Независимость США' Луи-Эдуард Шевалье напишет о сражении при Садрасе 'Количество исчезло перед качеством'. Из письма шефа д'эскадр Сюффрена морскому министру де Кастри ' Шлю Вам, месье, полный отчет о событиях 17 февраля имевших возможность коренным образом изменить ход войны и определить дальнейшую судьбу Индии. Я должен был уничтожить английскую эскадру, не столько из-за превосходства в силах, сколько ввиду выгодности нашей позиции. Атаковав арьергард Хьюза на своем 'Эро' в сопровождении 'Орьяна', 'Сфинкса', 'Ванжера' и 'Пти Аннибала', я с боем прошел вдоль всей линии англичан - вплоть до их шестого корабля.
Три передних были нейтрализованы, и нас стало двенадцать против шести. Я дал сигналы трем кораблям зайти по другую сторону арьергарда англичан. Далее, всем остальным сблизиться с противником на пистолетный выстрел. Будучи впереди, я не мог хорошо видеть то, что происходило в арьергарде.
Я приказал г-ну де Тромелену дать сигнал кораблям, которые могли быть возле него,но он только повторял мои собственные, не обеспечив их исполнения. По другую сторону английской линии зашел лишь 'Брийян', но ни один из кораблей второго отряда не вступил с англичанами в плотный огневой контакт.Наступление темноты, перемена ветра и начавшийся дождь, но главным образом неисполнение вторым отрядом приказа вплотную подойти к противнику, вынудили меня дать сигнал о прекращении боя. Мое сердце разбито недостойным поведением тех, кто меня окружает.
Упущена реальная возможность разгромить английскую эскадру. Я решил не выражать капитанам своего неудовольствия. Опасно было бы раздражать этих господ, избалованных чрезмерной добротой покойного месье д'Орва. Среди остальных офицеров эскадры нет никого, кто бы мог заменить их '.
Наполеон с удивлением смотрел на бочки с водой привязанные между орудиями и захламленную палубу 'л'Ористона', пройдясь по шкафуту своего первого приза, он вернулся к Мюррею, несущему уже вторую вахту. - Через четверть часа изменить курс. Оставить только прямые паруса и фор-марсель, - скомандовал первый лейтенант, взглянув на западную часть неба. Он хотел немного поберечь сильно потрепанный при захвате, и без того изношенный долгими переходами рангоут. - Есть, сэр, - ответил Наполеон. - Мистер Мюррей, не могли бы вы научить выпаду, что показывали лейтенанту Хоупу?
- Смотрите Бонапарт, отводите клинок, обманным движением целите в корпус, а когда противник парирует, подныриваете и бьете в бок, - Понял, сэр. - Дженкинс, оружие для молодого джентльмена! - Вот это, мистер Бонапарт, средство продвижения по службе простого моряка,- сказал Мюррей.- Только помните, клинок нужно держать пониже. В бою все кончится быстро, обычно никто долго не сопротивляется.
Если переживете первые несколько минут, станете героем и тогда внимательно следите за пленной командой, в противном случае можете неожиданно оказаться во французской тюрьме. Уже рассветало, когда внезапно налетевший шквал изменил направление ветра с бейдевинда на противоположный и принес дождь. На шканцах находились лишь двое рулевых у штурвала и Бонапарт, несший вахту вместо спустившегося вниз Картера. 'л'Ористон' рыскнул влево от курса и привелся к ветру, резко заваливаясь на борт. - Вот черт, - Наполеон цеплялся за кофель-нагель, стараясь не скатиться с палубы. Паруса обстенились, сверху послышался треск, фор-стеньга под напором ветра переломилась, в падении увлекая за собой такелаж.
Крен продержался, какие-то секунды и вскоре корабль стал выравниваться. Теперь команда исправляла полученные повреждения, все были утомлены, но думать об отдыхе было не время. Сломанную фор-стеньгу опускали вниз, матросы топтались среди остатков такелажа, втаскивая его на борт. - Мистер Бонапарт! Лицо Наполеона, с ровным оливкового цвета загаром, сейчас имело пепельный оттенок - Да отвечайте же, наконец! - Вы несли вахту? - Сэр, мистер.
- Про 'он' мне известно, мистер Бонапарт. Вы несли вахту? Наполеон упрямо сжал губы. Первый лейтенант Мюррей строгий, но не жестокий человек, сейчас был в таком бешенстве, что наотмашь влепил Бонапарту звонкую пощёчину. Удар оказался сильным и, подавшись в сторону, Наполеон рухнул.
- Встаньте, когда я к вам обращаюсь! Видите эту стеньгу вы, сопляк! Знайте, когда у нас снова будет топ фок-мачты, следующее звание будете выслуживать там! - Сэр, но мистер. - Давайте его сюда, Бонапарт и живо!
- Вот ведь мальчишка такого натворить! - раздался у трапа голос Картера. - Мистер Картер, вахта была ваша. Мичман отвечал негромко, не желая, чтобы его слушали матросы.
- Бонапарт стоял. Есть приказ, запрещающий в открытом море оставлять на вахте волонтера, - гневно ответил первый лейтенант. - Но все так начинали, сэр.
Как же еще их учить? Мюррей повысил голос: - Мистер Картер! Как только 'л'Ористон' положило на борт, я выскочил на палубу, но вас там не было! Осушить стаканчик в кают-компании во время вахты, это преступная небрежность. Считайте себя под арестом.
Мысли о том, что произошло, были для Наполеона непереносимы, пощечина, в какой-то мере, произвела отрезвляющий эффект и нервное напряжение отпустило. - Ну, мистер Бонапарт, к вам вернулся прежний цвет лица - сказал Мюррей. - Слава Богу, остойчивость 'л'Ористона' как у скалы, а крен он выравнивает по моим подсчетам, меньше чем за десять секунд и это при хорошем ветре. Сегодняшнее пришествие должно стать вам уроком и надеюсь, вы хорошо запомните его.
У вас хорошие перспективы Бонапарт - получили образование, уже опережаете в продвижении большинство молодых джентльменов c 'Монмут', да и мистер Гаскойн обешал сделать из вас настоящего моряка. - Как Картер, сэр? - саркастически спросил Наполеон. - Ну, Картер,- ответил Мюррей.
- Он не сдал экзамен на лейтенанта дважды. Хороший моряк, но думаю, навсегда останется мичманом. - А как насчет Ролстона, сэр? Используя свои навыки и знания, тот постоянно находил тонкий способ сделать Наполеону небольшую гадость, когда они работали вместе, или блеснуть перед офицерами за его счет.
- Вот это настоящий валлиец! Мне жаль, что Ролстон никогда не получит звание пост-капитана.
Капитан должен соответствовать стандартам, к которым призывает, быть твердым, но справедливым, последовательным в своих наказаниях и похвалах. Когда-нибудь, вам придется не только приказывать людям делать что-то опасное, но и приказать умирать. - Есть, сэр, - ответил Наполеон. - Теперь убирайтесь. Я слышу, как воют волки у вас в желудке мистер Бонапарт.
Обед был вполне приличным, все еще имелось много фруктов и овощей, мяса тоже хватало. За день до подхода к Цейлону Мюррей долго вглядывался в два хорошо заметных светлых пятна, появившиеся на фоне темнеющего неба. - Нас нагоняют, а 'л'Ористон' в теперешнем своем состоянии попросту беспомощен. Барабанщик пробил сбор, матросы под холодными каплями дождя молча стояли у орудий. Неизвестные корабли, хотя и не слишком резво, настигали транспорт.
Его положение, почти без офицеров, с третью личного состава было критическим. Напряженную тишину нарушил голос у одного из орудий на шкафуте. - Это французские двухпалубники, эх полетят от нас пух да перья! - Эй, там молчать в тряпочку! - прикрикнул Мюррей. - Кого из нас убьют, Царство Небесное, живым - слава! Все затягивало серой пеленой дождя.
Похожей на дым, лишь изредка проглядывало такое же серое море. Будем надеяться, что они англичане, - сказал Картер. - Бом-брамсели белоснежные, как дамский платок, думаю французы. Это спасет вашу карьеру мистер Картер, и я рад за вас, но черт бы побрал их всех, - ответил первый лейтенант. - Мистер Бонапарт, возьмите запальный шнур и не меньше десяти мешочков с порохом, выйдет отличный фейерверк. Сквозь туман, вместе с выстрелами пушек, это создаст впечатление полного бортового залпа и возможно заставит врага уйти, потому что выглядеть 'л'Ористон' будет грозно. Когда сблизимся, они покажут опознавательные, если сигнал не будут соответствовать нашему коду, тогда ответим огнем.
Мы корабль флота его величества и сделаем все, что в наших силах. Наполеон смотрел туда, откуда подходили неизвестные корабли, их темные корпуса вставали из тумана точно горы. Корабли развернулись и легли на параллельный курс, оказавшись того же ранга, что и 'Монмут'. Среди снастей идущего первым 64-пушечника, вспыхнули огни - два белых, с красным посередине, что-то прокричал первый лейтенант, появились ответные вспышки - два белых огня и один голубой. Наполеон, щуря глаза, переводил взгляд с одних огней на другие. - спросил Мюррей, назвав себя и выругав чертов туман.
- Корабль его величества 'Магнаним', капитан Чарльз Вулсли, три месяца десять дней из Плимута, - крикнули в ответ, и оба вновь растворились во мгле. 21 февраля французская эскадра бросила якоря в Порто-Ново.
Сюффрен, вступив в переговоры с навабом Майсура Хайдаром Али, достигает соглашения о снабжении продовольствием и обеспечении безопасности высадки войск. В городе нет арсеналов и морских складов, несмотря на это шефа д'эскадр приводит корабли в порядок. Из его письма губернатору Иль-де-Франс месье де Суйяку. ' У нас такая нехватка канатов, что две-три дюжины их кажутся сокровищем.
В экипажах недостает шестьсот человек. Я купил в Транкебаре тридцать кафров за семьдесят пагод, собираюсь нанять ласкаров - туземных моряков. Но все это лишь полумеры. Пожалуйста, пришлите людей: матросов, солдат, волонтеров, негров'.
Несхотря на желание Сюффрена напасть на Негапатам, бригадир Дюшмен 10 марта высадил свой экспедиционный отряд к югу от Порто-Ново и двинулся на Куддалор, сдавшийся 4 апреля. Вице-адмирал Хьюз пришел в Тринкомали 24-го февраля, где сделал все возможное, для ускорения абсолютно необходимого ремонта своих кораблей.
Глава 4 Наполеон был счастлив подняться на борт ставшего родным 'Монмута', увидеть знакомые лица и, сняв шляпу, отдать честь второму лейтенанту. - Добро пожаловать на борт, мистер Бонапарт, - приветствовал его Гаскойн. По прибытии из Англии 74-пушечный 'Султан' и 64-пушечный 'Магнаним' имели ограниченную боеспособность из-за цинги, бушевавшей среди экипажей.
Эскадра была занята ремонтом, ранеными и пленными, но уже 4 марта 1782 года Хьюз, снова вышел в море и 12 марта вернулся в Мадрас. Из писем шефа д'эскадр Сюффрена морскому министру де Кастри 'Ни в коем случае нельзя даже ненадолго оставлять Восточное побережье, как мне стало известно, Хьюз получил недавно в подкрепление два линейных корабля 'Султан' и 'Магнаним'. Но все равно, у нас примерное равенство сил. Эскадра не уйдет зимовать на Иль-де-Франс. Я обещал это навабу, и сдержу слово.
Необходимость занятия Тринкомали и Негапатама, а может быть и всего Цейлона должно заставить нас желать генерального сражения' и графине де Сейян - 'Милый друг. Я вновь в море. Рад буду вскоре сообщить тебе добрые вести, но для этого нужно отыскать англичан, вновь сразиться с ними. В эскадре двенадцать линейных кораблей, и я веду операции у побережья протяженностью свыше полутора тысяч лье'. 23-го марта из Порто-Ново Сюффрен ведет эскадру к Цейлону.
В конце марта Хьюз тоже выходит в море с войсками и военными снаряжением для гарнизона Тринкомали. 8-го апреля с английских кораблей увидели на северо-востоке эскадру Сюффрена, как и они идущую к югу. При слабых северных ветрах Хьюз остается на прежнем курсе в этот и следующие два дня. К вечеру 11-го открылся берег Цейлона в пятидесяти милях к северу от порта Тринкомали, а на утро 12-го апреля британцы снова увидели на северо-востоке идущую под всеми парусами французскую эскадру. В этот день у островов Всех Святых в Вест-Индии англичане под командованием Джорджа Роднея одержали решительную победу над флотом вице-адмирала де Грасса, готовящего вторжение на Ямайку.
Родней, используя внезапный заход ветра и разрывы в строю противника, прорвал в двух местах французских линию и отрезал арьергард, захватив четыре сильно поврежденных корабля. Сэмьюэль Худ на 'Барфлере', при поддержке нескольких кораблей, атаковал флагман адмирала де Грасса 110-пушечный 'Вилль де Пари' и взял его. На требование Худа продолжать преследование врага, Родней, к тому времени пожилой и больной человек ответил - Хватит, мы и так неплохо поработали. После этого сражения французский флот в Атлантике уже не помышлял о захвате инициативы. Как только стало ясно то, что несколько кораблей британской эскадры не в состоянии уйти от преследования противника, та же причина побудила к сражению де Грасса, вице-адмирал Хьюз решает принять бой.
В девять часов утра он выстраивает боевую линию с интервалом в два кабельтова, курсом на запад в сторону Цейлона. Сюффрен, находившийся на расстоянии шести миль и занимавший наветренное положение, формирует параллельно английской свою линию и в пятнадцать минут двенадцатого поднимает сигнал ' Поворот все вдруг. Атаковать каждому своего противника'. Когда в час пополудни передовые корабли Хьюза открыли огонь по идущим впереди 'Ванжеру' и 'Артезьену', те немедленно привелись в бейдевинд, на что получили сигнал Сюффрена требующий подойти вплотную к противнику.
Французы плохо сохраняют свои места в строю, их линия образовала кривую, где в авангарде 'Артезьен' и 'Ванжер', а в арьергарде 'Бизар', 'Аякс' и 'Север' находящиеся очень далеко от соответствующих кораблей неприятеля. Сюффрен, хочет решительного боя, 'Эро' и следующий за ним 'Ориент', спускаются на пистолетный выстрел к 'Сьюпербу', в половине второго на грот-мачте французского флагмана взвился сигнал открыть огонь. В ярком солнечном свете капитан Олмс стоящий на шканцах 'Монмута', идущего впереди 'Сьюперба', видел блеск эполетов французских офицеров. Корабли врага приближались, в ста ярдах они окутались дымом первого бортового залпа и 'Монмут', вздрагивая от попадавших в него ядер, ответил по 64-пушечному 'Сфинксу'. - крикнул Мюррей. - Ну-ка зададим им!
Перебитые в начале боя брасы на 'Эро' помешали ему остаться возле 'Сьюперба', не сумев своевременно обстенить марсель, французский флагман прошел вперед и удержался только на траверзе 'Монмута'. Наполеон раньше никогда не обращал внимания, насколько отрезанной от остального корабля может быть нижняя батарейная палуба, но сейчас его охватили мрачные мысли и предчувствия.
Дым выстрелов окутывал борт 'Монмута', ему казалось, что время ускорилось. Грохот бортовых залпов не смолкал ни на минуту, перекрывая треск ломающегося дерева, вопли и крики раненых. Место 'Эро' рядом со 'Сьюпербом' было немедленно занято 'Ориентом', поддержанным 64- пушечным 'Брийяном'. 'Сьюперб' и 'Монмут' выдерживали сосредоточенный огонь сначала трех, потом четырех и пяти французских кораблей.
Щурясь сквозь дым, Наполеон видел, что флагман Сюффрена тоже не избежал повреждений, шахматный порядок пушечных портов его борта нарушился полудюжиной зияющих дыр. - Стреляйте, парни! Стреляйте, как зарядите! - кричал Гаскойн. Гром очередного залпа 'Эро' затерялся в оглушительных звуках своих пушечных выстрелов сотрясавших 'Монмут'. Наполеона отшвырнуло от орудия, оглушенный и контуженный, он оказался распростерт на чьем-то безжизненном теле, пытаясь втянуть воздух в легкие.
Грохот мешал сосредоточиться, с усилием приподнявшись, кашляя и отплевываясь, Наполеон сел и с облегчением понял, что остался цел. Ствол слетел со станка, рядом на набрызганной кровью палубе, лежал погибший расчет, а ближайшую пушку обслуживали всего трое.
Он почувствовал тошноту и понял, что только немедленная деятельность, сможет побороть это ощущение. Стрельба не прекращалась, Бонапарт продолжал выкрикивать команды, с удовольствием замечая летящие обломки после попаданий орудий его плутонга. В три часа пополудни сверху донесся оглушительный треск, перекрывший даже звуки канонады, лопнули бизань-ванты, мачта надломилась начала крениться к правому борту и рухнула, сметая девятифунтовку на шканцах. Флаг тут же вновь подняли на грот-мачте, но через несколько минут сбитая ядрами неприятеля она полетела за борт вместе с оснасткой. Вторичное отсутствие флага, а корабль уже почти два часа сражался с 'Эро' в упор, могло быть расценено остальными в том смысле, что 'Монмут' сдался. - Прибить флаг к мачте, - скомандовал Олмс, пришедший в ярость от мысли, что так может подумать и его шестнадцатилетний сын, сражающийся на флагманском 'Съюпербе'. Поднявшись на то, что осталось от бизань-мачты, Тим Осборн прибил гвоздями флаг намертво, теперь его снова могли видеть на всей эскадре.
'Монмут' был в отчаянном положении, грот-мачта образовала плавучий якорь, таща за собой обломки рангоута, корабль вышел из линии под ветер. Пушки левого борта накрытыми сбитыми парусами молчали, 'Монмуту' пришлось выдерживать ураганный огонь противника. В ответ, морские пехотинцы с переходного мостика стреляли по палубе 'Эро' из мушкетов. Капитана Олмса раненого двумя осколками в лицо отнесли вниз, помимо первого лейтенанта Джорджа Мюррея, мастера Тэтлока и капитана морской пехоты Пирса, каждый второй человек наверху был убит или ранен. На трапе нижней батарейной палубы появился посыльный. - Мистер Мюррей почтительно просит у вас несколько человек орудийной прислуги. С мичманом, сэр!
- прокричал он и бросился обратно. Гаскойн несколько секунд смотрел на Бонапарта, блеснув оскаленными в улыбке зубами. - Что же, вам сейчас понадобится очень много удачи и везения, но это хороший шанс для продвижения - Я сделаю все, сэр, и благодарю вас! 'Сьюперб' поспешил на помощь 'Монмуту', тут же сам оказавшись под сосредоточенным огнем 'Эро', 'Ориента' и 'Брийяна'.
В 3.40 пополудни, опасаясь сближения с побережьем усеянным рифами, Хьюз повернул свои корабли на левый галс. Сюффрен тоже поворачивает, любой ценой стремясь завладеть оставшимся между двумя боевыми линиями беспомощно дрейфующим 'Монмутом'. Расщепленные доски палубы устилали мертвые тела, штурвал был сбит, фальшборты зияли проломами.
На шкафуте Мюррей, в пробитой пулями треуголке, и несколько матросов рубили топорами такелаж грот-мачты. Увидев Наполеона, первый лейтенант хмыкнул, потом бросил через плечо.
- Бонапарт, направьте своих парней принять буксир! Ошалевший от всего увиденного Наполеон бросился исполнять приказание. Чарлз Вуд на 74-пушечным 'Герое', несмотря на огонь французских кораблей, сближается с 'Монмутом' вплотную, превращая в щепу часть обшивки гакаборта его утлегарем. Кругом гибли люди, до врага было меньше ружейного выстрела, но на баке кипела работа, четырехдюймовый трос был выбран полностью.
Рядом с Бонапартом пораженная ядром пушка отозвалось звоном, но сейчас было жизненно важно успеть закрепить буксир - Тяни! - возбужденно закричал он. Мюррей, разрубив последний грота-штаг, вытер лоб и посмотрел на фок-мачту, вокруг которой Наполеон с матросами обвязали канат.
'Монмут' вздрогнул и начал разворачиваться. В этот момент сзади раздался вопль - Сэр, глядите на 'Ориент'! 74-пушечного француза охватил огонь, весь подветренный борт окутался облаком дыма с прорывавшимися языками пламени нешуточного пожара. Лицо первого лейтенанта осветилось улыбкой. - Мы сделали это, парни!
Бог мой, мы сделали это! Медленно, очень медленно 'Герой' вытащил израненный корабль из опасной зоны. В конце концов, собрав марсовых и отозвав матросов от пушек, подняв остатки парусов на фок-мачте, Мюррей разместил 'Монмут' с подветренной стороны английской линии. - Мистер Бонапарт, - сказал первый лейтенант, - ступайте вниз и узнайте о потерях.
Осборн лежал в мичманской каюте, сильная лихорадка не давала ему уснуть. - Ты как, Тим? - спросил Бонапарт. - Я и сам не знаю, принеси мне немного воды. Наполеон, придерживая ему голову, помог напиться из кружки.
- Куда ты ранен? - Кажется, в бок. Я прибил флаг, потом что-то ударило меня, после этого ничего не помню.
- Ну, по крайней мере, ты живой. Поднявшись наверх, Бонапарт доложил о числе убитых и раненых, Мюррей нахмурился, но не сказал ни слова. В 17.30 'Эро', лишившись фок-мачты, становится неуправляемым и Сюффрен переходит на 'Аякс'. К этому моменту 'Монмут' потерял 45 убитыми и 102 ранеными, из находившихся на нем чуть больше 400 человек. Потери 'Сьюперба' составили 59 убитыми, в том числе лейтенант Олмс, старший сын капитана 'Монмута' и 96 ранеными. Начинает темнеть, в 17.40 обе эскадры оказываются на мелководье и в 18.00 Хьюз становиться на якорь.
Сюффрен упорствует, но после того как 'Аякс' задевает килем дно, вынужден сделать то же самое в 18.30. Ночью внезапно налетает шторм, теперь у Хьюза, как и у Сюффрена одна забота спасать от гибели свои корабли.
К утру 13 апреля шторм стихает. Всего английские потери составили 137 человек убитыми и 430 ранеными на одиннадцати кораблях, из этого числа на 'Сьюперб' и 'Монмут' пришлось 53% всех понесенных эскадрой утрат.
Эта убыль была гораздо тяжелее по отношению к их размерам, чем выпавшая на долю головных кораблей в будущем сражении при Трафальгаре. Два наиболее поврежденных французских корабля 'Эро' и 'Сфинкс', имели лишь две трети потерь британской пары, и соответственно меньше были повреждены корпуса и оснастка.
Противники стоят недалеко друг от друга,их экипажи не покладая рук три дня ремонтируют свои корабли. Запись в бортовом журнале 'Эро' сделанная флаг-капитаном Муассаком. 'Завтра или послезавтра, вероятно, состоится новая схватка с англичанами. У нас тогда не останется ни мачт, ни такелажа, ни пороха, ни ядер. Трудно представить себе, что будет дальше. Эскадра приведена в относительный порядок, но дно здесь ненадежное, до берега каких-нибудь два лье. Англичане от нас на расстоянии полутора пушечных выстрелов.
Нигде и никогда не было видано такой мешанины. Наши потери примерно пятьсот человек. Из них половина убитые или умирающие'. Из писем шефа д'эскадр Сюффрена губернатору Иль-де-Франс месье де Суйяку. 'Ничто не огорчает меня так, как ежедневная убыль людей, и невозможность восполнить экипажи' и морскому министру де Кастри.
' Не могу сейчас входить в детали, но если не заменить пять или шесть капитанов, то есть каждого второго, то успеха нам не видать, упущены будут все возможности'. Не сумевшего добиться решающей победы Сюффрена особенно тревожит неопытность и малодушие капитанов, его новая атака может обернуться катастрофой.
17 апреля Сюффрен дает команду сниматься с якорей, план захвата Тринкомали сорван, и он вынужден уйти в Баттикалоа. Подступы к этому небольшому порту на юго-восточном берегу Цейлона в 60 милях к югу от Тринкомали, охраняет голландская крепость, и он на пять недель становится местом ремонта французских кораблей. Порт не имеет ни доков, ни арсеналов, выдержанную древесину добывают, выламывая потолочные балки в брошенных домах Баттикалоа.
Мачты для линейных кораблей забирают с фрегатов, на фрегаты устанавливают мачты с торговых судов. С провиантом плохо, моряки едят солонину, копчености и муку двухлетней давности, голландцы смогли поставить только несколько волов, кое - что дают охота и рыбная ловля. На эскадре более полутора тысяч больных, жара и испарения способствуют распространению лихорадки, тифа и цинги. Здесь эскадру Сюффрена находит фрегат с письмами и новыми инструкциями из Версаля, Людовик XVI требует идти к Иль-де-Франс на соединение с экспедиционным корпусом де Бюсси.
Новые приказы получены Сюффреном с опозданием в три месяца, без учета завоеванных им позиций и на память сразу приходит письмо морского министра ' Его Величество считает неразумным определять и утверждать на расстоянии четырех тысяч лье какую-либо конкретную операцию, тем более ее частности. Его Величество ограничивается замечанием графу д'Орву, что решительно не одобряет бездеятельности его эскадры'. Путь до Иль-де-Франс и обратно занимает четыре месяца, это значит отдать англичанам последние голландцам поселения в Индии и лишиться доверия и поддержки Хайдара Али. Сюффрен собирает капитанов кораблей на борту Эро, он в распахнутой на груди холщовой рубахе с закатанными по локоть рукавами и потертой серой фетровой шляпе. Офицеры-дворяне, осуждая плебейские привычки шефа д'эскадр, явились в синих куртках с золотыми галунами, красными отворотами и обшлагами, в красных жилетах, штанах и шелковых чулках. Они ни в чем, не желают походить на капитанов, выслужившихся из низов, носивших целиком синюю униформу.
Шагая взад и вперед по кают-компании Сюффрен заявляет - Мне нечем вас обрадовать, господа, эскадра остается в Индии. Пока не отберем у англичан Тринкомали, придется довольствоваться торговыми портами Короманделя. Извольте сообщить об этом своим экипажам. Вы свободны, господа. Благодарю вас! Поставив временные мачты на 'Монмуте', вице-адмирал Хьюз ушел в Тринкомали, где, высадив больных на берег, англичане исправляли повреждения на кораблях эскадры. Джорджа Мюррея перевели первым лейтенантом на борт флагманского 'Сьюперба', на нем он и принял участие в боях при Негапатаме и Тринкомали.
Раненый в последнем, Мюррей будет назначен пост-капитаном 22-пушечного бывшего испанского капера 'Сан Карлос' в октябре 1782 года. Став первым лейтенантом 'Монмута', Гаскойн не оставался без дела, взамен фальшивых грот и бизань мачт ставили новые из запасного рангоута, очищали палубы закопченные порохом и залитые кровью, меняли такелаж и паруса. 'Монмут' стоял в гавани уже несколько недель, Бонапарт нес вахту на подветренной стороне шканцев, по трапу взбежал Беккет, широким жестом снял шляпу и поклонился. - Сэр, - начал он, - я принес приветствие нашего капитана Джеймса Олмса и его нижайшую просьбу о присутствии за обедом в четыре часа пополудни. - Мое почтение мистеру Олмсу, - шляпа Бонапарта закачалась в воздухе, - и передайте, что я нанесу краткий визит.
Олмс всегда приглашал завтракать сигнальных мичманов, стоявших на вахте до полудня. Офицеры и мичманы, по очереди обедали у капитана, но Бонапарт ранее не удостаивался этой чести. - Я уверен, что капитан будет польщен и передам свои поздравления вместе с вашим великодушным согласием, - Беккет изящно поклонился и, давясь смехом, исчез.
Гибель сына, ранение и болезнь сделали Олмса язвительным и желчным, но за обедом он изображал любезного хозяина. Первый лейтенант Гаскойн, второй лейтенант и штурман беседовали на различные темы, Бонапарт и другой младший офицер, молчали и старались не отвлекаться от еды. - Ваше здоровье, мистер Бонапарт,- сказал Олмс, поднимая бокал.
- Год назад я предоставил вам место волонтера на моем корабле, если и впредь будете прилагать такие же усилия к службе, я совершенно уверен, что скоро оставите всех молодых джентльменов далеко позади. Британия находится в состоянии войны, и я не могу ждать положенные два года, поэтому поздравляю мичманом на жаловании, Бонапарт и думаю, вы понимаете, какие обязанности это накладывает. - Я не знаю, как мне благодарить вас, сэр, - ответил Наполеон. - Надеюсь, что вы сделаете блестящую карьеру.
Британия всегда считала атаку неприятельского флота первейшей обязанностью своего адмирала. В течение трех дней предшествовавших сражению французы, имея перевес только в один корабль, большую часть времени шли под ветром в значительно растянутом строе и Хьюз, не попытавшийся разбить противника по частям, подвергся критике молодых офицеров.
Но ожидая полного исправления всех кораблей эскадры, он остается бездеятельным в течение следующих шести недель. Нехватка людей, провизии, особенно запасного рангоута и такелажа не позволяет Сюффрену немедленно продолжить наступательные действия.
- Я не имею запасных материалов для исправления такелажа, на эскадре недостает, по крайней мере, двенадцати запасных стеньг. Пользуясь предоставленной ему свободой действий, Сюффрен начал серию атак на британскую торговлю, пополняя запасы за счет призов. 3-го июня он переходит из Баттикалоа в датский порт Транкебар, находящийся между Карикалом и Порто-Ново. Там французы остаются на три недели, создавая напряжение на пути движения английских судов между Мадрасом и Тринкомали. Новый повод для негодования своими капитанами Сюффрену дают 'Артезьен', 'Сфинкс' и два фрегата, отказавшиеся от преследования британского конвоя у Мадраса. 20 июня Сюффрен с двенадцатью линейными кораблями и четырьмя фрегатами выходит в Куддалор для встречи с правителем Майсура Хайдаром Али и командиром экспедиционного отряда бригадиром Дюшменом. Тяжело больной, он отказывается передать командование и, заявляя, что это не входит в его планы продолжает тянуть с захватом ключа к Южной Индии порта Негапатам.
Все это может лишить французов поддержки единственного союзника в Индии. Приобретая расположение Хайдара Али, Сюффрен передает ему триста, 'евших слишком много' пленных англичан. Владетель Майсура охотно обещает свою поддержку, выделия 1200 человек на пополнение экипажей эскадры и 300 солдат для захвата Негапатама. Из письма от 2 июля 1782 года шефа д'эскадр морскому министру де Кастри. 'Назавтра отправляюсь атаковать англичан.
Повезет, так возьму Негапатам. Но главная моя цель, как и прежде - Цейлон'. После полудня 5 июля Сюффрен появился в виду английской эскадры, из 11 линейных кораблей и 1 фрегата, стоявшей на якоре у Негапатама. Хьюз вышел туда из Тринкомали 23-го нюня, днем позже того, как Сюффрен достиг Куддалора.
Французская линия строится медленно, около 3 часов пополудни она все еще формируется, когда внезапно налетевший шквал сносит грот и крюйс-стеньги 'Аякса', заставляя его выйти из строя. Хьюз, не давая атаковать себя на якорях, выходит в море и всю ночь держится на ветре в двух пушечных выстрелах от противника.
На следующий день обе эскадры идут в боевой линии правым галсом, направляясь на юг-юго-восток при ветре от юго-запада. Потерпевший аварию 'Аякс' капитана Буве, не исправил за ночь своих повреждений, таким образом, число кораблей у противников одинаковое, по одиннадцать. Сражение у Негапатама, началось незадолго до 11 часов утра, будучи на ветре, Хьюз спустился всей линией - корабль против корабля. Как это обыкновенно бывало при таком способе атаки, арьергард выстроился углом к французам, в результате замыкающие корабли не сблизились на короткую дистанцию и почти не имели потерь. Упорный бой велся в передней части строя, флагманский 'Сьюперб', будучи шестым в линии, атаковал 'Эро', идущего пятым, а 'Эксетер' и 'Герой' оказались против передового 'Фламанда', сильно страдавшего под их огнем.
'Бриллиант', четвертый корабль французов, получая значительные повреждения от 'Султана', вышел из линии со сбитой грот-мачтой и постепенно отошел назад под ветер. В час пополудни, когда сражение достигло кульминации и оставалось нерешенным, ветер внезапно повернул на 6 румбов, приведя обе стороны в сильное замешательство. Первоначальный строй распался, основные силы эскадр разъединились, но четыре английских корабля сблизились с двумя французскими. 'Бриллиант', оставшийся далеко позади, попав под огонь находящихся в арьергарде 'Вустера' и 'Игла', теряет 47 человек убитыми и 136 ранеными, что более трети его обычного экипажа.
Он был спасен приходом на помощь Сюффрена с двумя кораблями, сделавшими во исполнение сигнала флагмана поворот через фордевинд в западном направлении. 'Султан' и 'Барфорд' завязали бой с 'Севером', оказавшимся под перекрестным огнем.
Приказание сдаться, отданное капитаном де Силларом и приведенное в исполнение, было проигнорировано его первым лейтенантом, открывшим огонь по неприятелю при спущенном флаге. В результате поведение французского корабля свелось к использованию бесчестного приема 'военной хитрости'. 'Султан' стал жертвой своего поступка, выдерживая в течение некоторого времени, без ответа со своей стороны, весь огонь неприятеля нанесшего ему большие повреждения. Эти частные схватки и сближение четырех отделившихся кораблей с врагом, побуждают Хьюза поднять сигнал 'Общая погоня'. Спустя некоторое время приказ был отменен, имея повреждения в такелаже и парусах, 'наш флот был совершенно неспособен преследовать' и в 13.30 Хьюз пытается сформировать боевую линию на левом галсе. Около 15.00 французы прекращают бой, обе эскадры параллельными курсами пошли к берегу, в шесть часов вечера англичане встали на якорь у Негопотама, а Сюффрен на 4 мили севернее.
Потери у британцев составили 77 убитых, среди них флаг-капитан Данбар Маклеллан, из 233 раненых на 'Монмуте' оказалось 14, причем многие умерли, а первый лейтенант Гаскойн получил тяжелую контузию головы. У Сюффрена, чей план захвата Негапатама был сорван 178 убитых и 601 раненых.
На следующий день после боя вице-адмирал Хьюз, согласно международным правилам потребовал через парламентера передачи спустившего флаг и сдавшегося линейного корабля 'Север'. В неудачной попытке оправдаться капитан де Силлар полностью скомпрометировал себя. ' Когда капитан де Силлар увидел, что французская эскадра удалялась, так как все корабли, за исключением 'Бриллианта', легли на другой галс, он посчитал дальнейшее сопротивление бесполезным и приказал спустить флаг. Корабли, сражавшееся с ним, немедленно прекратили свой огонь, и тот, что находился по правому борту, стал уходить, поворачивая через фордевинд. В этот момент 'Север' спустился вправо, и его паруса наполнились.
Тогда капитан де Силлар приказал открыть продольный огонь из орудий нижней батареи, единственной, в которой прислуга была еще на своих местах. Затем он присоединился к своей эскадре'. Требование британского адмирала не может быть исполнено и Сюффрен объясняет случившееся ошибкой, но не постыдным вероломством пирата. По официальной французской версии причиной спуска флага были перебитые фалы, что не было вовремя замечено. Из письма шефа д'эскадр Сюффрена морскому министру де Кастри ' С крайним сожалением сообщаю вам, монсеньор, что вынужден отправить во Францию трех капитанов моей эскадры. Это месье де Силлар - за постыдную попытку спустить флаг на корабле в ходе боя у Негапатама, месье де Морвильё и граф Форбан - за невыполнение приказов шефа эскадры в трех предыдущих сражениях.
Вы, может быть, будете сердиты, монсеньор, на то, что я не прибегнул к строгости раньше, но я прошу вас помнить, что устав не дает этой власти даже офицеру в генеральских чинах, в каковых я не состою'. Четвертым стал капитан Буве, самовольно покинувший линию в сражении при Негапатаме и отправленный во Францию по состоянию здоровья. Их корабли получают капитаны де Сен-Феликс, Перрье де Сальвер, де Болье и де Бомон.
Позже, ознакомившись с документом поданным на подпись морским министром, Людовик ХVI ужесточит предложенные в нем санкции. Не желая предстать перед военным трибуналом, де Силлар бежал с Иль-де-Франс и умер на чужбине. Де Морвиль и граф де Форбан были удалены с флота, де Лаландель уволен в отставку без пенсии и капитану де Лапальеру было предложено уйти в отставку. После сражения британский флот пострадавший более противника в парусах и в рангоуте направился в Мадрас. Там имелся запасный рангоут, тросы, боевые припасы, провизию, и вообще весь необходимый материал, Сюффрен не нашел в Куддалоре ничего. Генеральный комиссар месье де Лони, сообщил о не совсем удачно сложившейся судьбе отправленных из Франции конвоев. Конвой де Суланжа перехвачен англичанами и наполовину уничтожен, де Гишена расшвыряло штормом, а де Пеньи прибыл к Мысу Доброй Надежды в столь плачевном состоянии, что долго не сможет выйти в море.
'Поверьте, непросто это воевать в такой дали от Франции без денег, без арсеналов и морских складов. Тем более что мы прибыли в Индию столь плохо снабженные всем необходимым'. Смертельно больной бригадир Дюшмен никак не хочет выпускать из рук командования экспедиционным отрядом, а находящийся со своим корпусом уже на Иль-де-Франс, маркиз де Бюсси ждет подкреплений, не спеша взять в свои руки верховное командование французскими силами в Индии. Все же он направляет Сюффрену 74-пушечный 'Иллюстр' и 64-пушечный 'Сан Мишель', с ними транспорты с войсками, боеприпасами и продовольствием, конвой ожидают в ближайшее время в Пуэнт-де-Галле на юго-западном побережье Цейлона Приводя эскадру в боевое состояние, Сюффрену пришлось совершенно разоружить английские призы, отправить суда в Малаккский пролив за строевым лесом на рангоут, для починки корпусов кораблей разбирать дома на берегу. Несмотря на чрезмерную тучность, Сюффрен обнаруживал горячий пыл юности, он был везде, где шла работа, под его энергичным побуждением самый тяжелый труд выполнялся с невероятною быстротою. Однако офицеры выставляли ему на вид плохое состояние флота и необходимость порта для линейных кораблей, но он возражал на это, что 'до тех пор, пока Тринкомали не будет взят, открытые рейды Коромандельского берега будут исполнять назначение порта'.
Уже 18-го июля Сюффрен готов выйти в море, но официальные переговоры с Хайдаром Али задерживают его до 25 июля Из письма шефа д'эскадр Сюффрена губернатору Иль-де-Франс месье де Суйяку от 31 июля 1782 года. ' Я бы уже отправился в плавание, если бы не эта встреча, необходимая для того, чтобы воспрепятствовать заключению мира между Майсуром и англичанами. Наваб ради того, чтобы встретиться со мной, сделал четыре дневных перехода. Он принял меня великолепно. Мы обо всем договорились. Завтра ухожу к Цейлону. И горячо надеюсь, что вновь схвачусь с Хьюзом лишь после того, как эскадра будет усилена отрядом месье д'Эймара'.
Глава 5 В конце июля британская колониальная администрация принимает решение о необходимости дополнительной отправки европейских войск, грузов и провианта для гарнизона Тринкомали. Поручая выполнение этой задачи капитану Олмсу, сэр Эдвард Хьюз поставил под его командование 64-пушечный 'Скипетр' капитана Самуэля Грейвза только что прибывший к эскадре. 5 августа, в гавани Тринкомали, они высадили войска и, разгрузившись, снова ушли в море. - Паруса справа два румба!
- прокричал на рассвете седьмого августа впередсмотрящий. Бонапарт, сменивший с восьмой склянкой лейтенанта Хоупа, схватился за подзорную трубу.
Далеко на горизонте, в утренней дымке, виднелись три.четыре линейных корабля с поднятыми брамселями. - Разбудить капитана! На ют поспешно поднялся Олмс.- Что там, мистер Бонапарт? - Французская эскадра, сэр, идет встречным курсом. - Распорядитесь поворотом, сигнал на 'Скипетр', встать под все паруса, - приказал капитан. Крутая волна плеснула в борт, британцы прибавили хода и Бонапарт перевел взгляд на противника, французские корабли ложились на курс преследования.
Через несколько часов, используя свое наветренное положение, 'Монмут' и 'Скипетр' оторвались от неприятеля, 10 августа встав на якорь в гавани Мадраса. - Я с удовольствие информирую ваши Лордства, что задача поставленная капитану Олмсу выполнена полностью в течение десяти дней,- отметил сэр Эдвард Хьюз в письме Адмиралтейству. 1 августа, погрузив на корабли французские и индийские войска, Сюффрен дал команду сниматься с якорей и вошел в порт Баттикалоа 9 августа, где стал ожидать подкреплений с Иль-де-Франс. Через три дня, преследуя сильно поврежденный в двухчасовой схватке 32-пушечный фрегат 'Беллона', капитан английского фрегата 'Ковентри' с изумлением увидел стоящие на рейде французские боевые корабли и транспорта, с попутным юго-западным муссоном Митчелл немедленно пошел в Мадрас, сообщить о грозящей опасности Хьюзу.
21 августа в Баттикалоа прибывает отряд д'Эймара и, спустя два дня, Сюффрен выходит в море. Эскадре, стесненной войсками и транспортами нет оснований опасаться быть застигнутой неприятелем на 60-мильном переходе. В сумерках 25-го августа французы прошли в бухту и, обменявшись орудийными залпами с застигнутыми врасплох фортами Тринкомали, стали на якоря вне сферы их огня. Ночью на 26-е, ополовинив экипажи кораблей, Сюффрен высаживает на берег 2400 человек десанта, за два дня возведены осадные батареи вооруженные пушками, снятыми с кораблей.
Появись в этот момент Хьюз, французская эскадра будет зажата в тиски. Открыв 29-го огонь по британским фортам, несмотря на вызвавший большие разрушения интенсивный обстрел ведущим успешную артиллерийскую дуэль, Сюффрен отчаянно спешит. 30-го он предлагает гарнизону Тринкомали сложить оружие 'на аккорд'. В обмен на прекращение сопротивления гарнизону предлагается возможность, оставляя провиантские склады, пушки и боеприпасы, с военными почестями уйти в Мадрас на французских судах, взяв с собой оговоренное имущество, вооружение и регалии.
Оставленный комендантом в Тринкомали, обеспеченным всем необходимым на шесть месяцев, капитан Бонневе оказался плохим администратором. На устаревших фортах Фредерик и Остенбург, защищённых только от настильного огня кораблей, но не навесного обстрела возникают пожары, начинает сказываться нехватка воды, дефицит пороха и он соглашается на переговоры. Затраченные Сюффоеном на осадные работы время и силы показывают, что были предприняты все возможные усилия для защиты, оправдывали Бонневе в глазах командования. Условия капитуляции подписаны к вечеру и 31 августа французский флаг сменил над фортами Тринкомали английский. Заполучив этот важнейший порт Сюффрен, спешно принимает все возможные меры для сохранения его за собой, обеспечив достаточно сильным гарнизоном, чтобы не беспокоиться о переходе Тринкомали в руки врага, немедленно приступает к возвращению на корабли людей и орудий.
В ночь на 2 сентября дозорные фрегаты извещают его о появлении на горизонте английской эскадры в семнадцать вымпелов. Вице-адмирал сэр Эдвард Хьюз, осведомленный о местонахождении эскадры Сюффрена, но сомневающийся в намерениях, 20-го августа своего противника вышел из Мадраса с двенадцатью линейными кораблями, четырьмя фрегатами и бригом.
Встретившись со свежим юго-западным муссоном, он опоздал на два дня, решивших судьбу Тринкомали. На рассвете следующего утра ошеломленный Хьюз видит французские флаги, развевавшиеся на обоих фортах и эскадру Сюффрена в заливе Бэк-бей.
В четыре часа утра, на борту 'Эро', капитаны дружно убеждали Сюффрена в разумности удовольствоваться достигнутым положением. - Все это так, господа!
Но у Хьюза, как оказалось, не семнадцать, а всего двенадцать кораблей. У нас их четырнадцать и поэтому мы атакуем. Имея все основания рассчитывать на уничтожение арьергарда идущего под малыми парусами противника, Сюффрен, введя в боевую линию 'Консоланте', большой фрегат с 18- фунтовыми пушками, выходит из бухты с береговым ветром от северо-запада. Превосходство в силах над ожидавшим скорого прибытия сильного подкрепления Хьюзом, усиливало его стремление решительным сражением захватить господство над морем.
В полном порядке, отходя курсом на юго-восток, британцы не намерены уклоняться от боя. Около шести часов до полудня Хьюз поднимает сигнал эскадре, без задержек образовавшей боевую линию, сократить расстояние между кораблями до двух кабельтовых. По приказу Сюффрена французская эскадра в 8.20 начинает формировать строй пеленга. Хьюз уводит ее от Тринкомали, стараясь лишить противника возможности пользоваться преимуществами наветренного положения и численного превосходства.
' Он все время уходил, не принимая боя, десять или двенадцать раз меняя курс', к половине двенадцатого Сюффрена раздражен продолжительной погоней, медленно и плохо управляемыми французскими кораблями. 'Иногда они спускались, иногда - приводили к ветру, - позже напишет Хьюз, - без какого-то определенного порядка, словно не зная, что делать'.
Сюффрен, заменив многих не удовлетворявших его капитанов на молодых и более решительных офицеров, был не тем человеком, чтобы вести корабли осторожно и осмотрительно. Он не верит в желание британского вице-адмирала сражаться, считая его отход проявлением слабости и неуверенности. Хьюз показал свою предусмотрительность искусного моряка, постоянно изменяя курс при сближении, французские корабли оказались не способны держать строй в линии пеленга.
Со своей стороны, англичане несколько озадачены кажущейся нерешительностью хорошо знакомого противника. Погоня, начавшаяся в восемь утра, настигает их только к двум часам пополудни в двадцати пяти милях к юго-востоку от Тринкомали. Пытаясь привести, частично построившую к этому времени боевую линию, французскую эскадру в порядок Сюффрен поднимает сигнал за сигналом.
Один из приказов требовал, чтобы 64-пушечный 'Ванжер' и 38-пушечный фрегат 'Консоланте', обойдя британский строй с подветренной стороны, взяли арьергард Хьюза в два огня. Выправляя строй перед атакой, Сюффрен подал сигнал привести к ветру, ошибки его исполнения еще больше ухудшают ситуацию.
Спустя тридцать минут, потеряв терпенье, французский командующий отдает приказ атаковать, подстегивая отстающие корабли и вслед ним, вступить в бой на пистолетной дистанции. Все исполняется плохо и медленно, распоряжение о подтверждения сигнала пушечным выстрелом, понято собственным экипажем Сюффрена как приказ начать сражение и флагман дал залп всем бортом. Другие корабли его эскадры немедленно открылм огонь и, несмотря на преобладание в численности, в результате ошибок и не профессионализма капитанов, сражение развернулось в невыгодных для французов условиях. Семь кораблей, повернув слишком рано, образовали нестройную группу несколько впереди и на большом удалении от английского авангарда, в центре образовалась вторая беспорядочная группа, где корабли перекрывают сектора обстрела, мешая друг другу вести огонь. В отличие от пришедшего в полное расстройство противника, преднамеренно отступавший под малыми хорошо управляемыми парусами, Хьюз сохранял хорошо согласованный боевой строй. В этих условиях все бремя сражения в центре ложится на флагманский 'Эро', и следующий за ним 74-пушечный 'Иллюстр'.
Между тем в арьергарде 'Ванжер', при поддержке фрегата 'Консоланте', яростно напал с наветренной стороны на 64-пушечный 'Вустер' капитана Чарльза Вуда, концевой в британской линии. Из-за легкости ветра его корабль, не лучший ходок во флоте, отстал от идущего впереди 'Монмута'. - Мистер Гаскойн, - приказал Олмс, - поворот фордевинд. Эти французы явно намерены отрезать Вуда, нужно дать ему возможность приблизиться.
Капитан Олмс, решительный и смелый человек, вывел кренящийся на бакборт под действием громады парусов 'Монмут' из боевой линии и лег на обратный курс. Нацеленный на перехват 'Вустера' противник, теперь поворачивал последовательно, Враги осыпали друг друга ядрами, стоял непрерывный грохот, густая пелена дыма полыхала орудийными выстрелами. Сэр Эдвард Хьюз, заметив маневр 'Монмута' и обладая умом без предрассудков по достоинству оценив его значение со всей эскадрой, немедленно последовал примеру Олмса.
Ядро очередного франузского залпа ёпробило корпус Монмута в 9 футах ниже ватерлинии, до командующего нижней орудийной палубой Бонапарта донеслось чваканье помпы, выбрасывавших струйки солёной воды за борт. Течь увеличивалась, и вода стала подниматься. - В льялах фут воды, сэр,- доложил подошедший к нему плотник,- удар пришелся в место, где шпангоуты далеко друг от друга. - Вы не сможете заделать пробоину? - Сделаю все, что в моих силах, сэр. Мичманы носились вдоль своих плутонгов, помогая одним, подбадривая других, их приказы с рвением выполнялись канонирами, стрелявшими со всей возможной скоростью.
Когда получивший помощь 'Вустер' соединился с британским арьергардом, перед лицом превосходящих сил, поддерживаемый лишь большим фрегатом, загоревшийся 'Ванжер', был вынужден вскоре отступить, пожар распространился по крюйс-стеньге и он вышел из боя. - Капитан Олмс запрашивает, как идут дела у плотника, мистер Бонапарт, - доложил посыльный. - Заделать изнутри пробоину пока не получается, вода поднялась до двух с половиной футов хотя и установили третью помпу. Четвертую нам не удалось запустить. Тем временем в центре шел ожесточенный бой, к 'Эро' и 'Иллюстру' несколько позже присоединился 64-пушечный 'Аякс', вставший впереди флагмана Сюффрена. Эти три французских корабля, почти не поддержанные другими, принимая на себя всю тяжесть борьбы, выдерживали сосредоточенный огонь английской линии.
Запись в бортовом журнале сделанная флаг-капитаном Муассаком ' Время шло, наши три корабля ведя бой на траверзе центра английской эскадры, подвергаясь продольному огню авангарда и арьергарда, несли серьезные потери. Через два часа паруса 'Эро' превратились в лохмотьях; весь его бегучий такелаж был порван, и он не мог больше управляться. 'Иллюстр' утратил свою бизань-мачту и грот-стеньгу.
При всем этом беспорядке французская линия имела разрывы, предоставлявшие большие выгоды для более энергичного противника. Если бы неприятель повернул тогда оверштаг, то мы были бы отрезаны и, вероятно, уничтожены'.
Три бесперебойно работающие помпы плохо справлялись с хлынувшей в пробоину водой, наверно, где-то проломило доски. За час она поднялась уже до четырех футов, что грозило гибелью и вызывало тревогу.
Вскоре валившихся с ног от усталости матросов у помп сменяли каждые пять минут. - Мистер Бонапарт прошу вас, прикажите пробанить и зачехлить орудия одного плутонга, всю орудийную прислугу переставить от пушек к помпам. А вы, боцман, возьмите несколько человек, начинайте готовить пластырь из нижнего лиселя и пеньковых очесок, - приказал Олмс. К его чести едва ли кто мог вести себя лучше, чем экипаж 'Монмута', сознавая угрожающую опасность работавший и сражавшийся не зная отдыха, воодушевленный примером молодых джентльменов. Когда пластырь был готов, его завели по правым фор-вантам, к всеобщей радости вскоре течь уменьшилась так, что одна помпа стала вполне справляться с поступавшей водой.
В 16.30 в сражении приняли активное участие пять кораблей французского авангарда, обрушившись на 'Эксетер' и 'Изиду', два корабля в начале британской линии. Закрытый стеной всплесков от близкого падения ядер, подвергаясь сильнейшему обстрелу, 'Эксетер' был вынужден спуститься под ветер, затем 'Артезьен', 'Сен-Мишель' и другие корабли сосредоточили свои усилия на 'Изиде'.
В 5.30 пополудни ветер неожиданно переменился с юго-запада на восток-юго-восток. Британский адмирал не теряя надежды извлечь все преимущества, предложенные ему этим изменением, поворачивает на другой галс и продолжает борьбу. Именно в этот момент около 6 часов вечера, грот-мачта на 'Эро' медленно наклонилась к носу, ее брам-стеньга изогнулась под еще большим углом, затем со страшным треском откачнувшись к корме, мачта с грохотом рушится вниз, увлекая за собой фор-стеньгу и бизань-мачту. Сбитый флаг падает в море, путаясь в снастях, и на английских кораблях раздаются крики - Он сдался!
Сюффрен сдался! Сквозь облака порохового дыма Хьюз видит как на шканцах 'Эро', среди путаницы снастей и обломков рангоута, пытаясь сплотить экипаж, мечется и кричит толстяк, в рубашке с закатанными рукавами. 'Я никогда не встречал человека, отважней Сюффрена. С его прибытием к берегам Индии мы лишились сна и отдыха'. Белоснежный военно-морской флаг Королевства Франции поднят уже не на гафеле, а на правом ноке фор-марса-рея. Оказавшись в отчаянном положении, Сюффрен приказывает авангарду повернуть последовательно и прийти на помощь центру.
На какое-то время ветер заштилел, для буксировки кораблей французам приходится спустить шлюпки обстреливаемые непобежденным 'Эксетером'. Поворачивая через фордевинд, английская эскадра в полном порядке строит боевую линию, возобновляя бой с другого борта. Будучи теперь на ветре авангард Сюффрена, ложится на параллельный курс, проходя между своими искалеченными кораблями центра и линией неприятеля. В 19.30, с наступлением ночи сражение постепенно затухает, и противники начинают расходиться. Канониры 'Монмута' победно вопя, торопилась последний раз обстрелять врага, силы совершенно оставили Наполеона, он медленно осел на палубу и провалился в полузабытье. - Что с вами мистер Бонапарт? Подхватили лихорадку?
Спустившийся вниз первый лейтенант взял его за плечо. - О, нет, сэр. Все дело в усталости, я просто старался не подвести капитана.
- Нельзя делать все самому, вы должны больше доверять своим подчиненным иначе очень скоро свалитесь больным. - Да, я получил хороший урок мистер Гаскойн.
- Лучше всего вам пойти перекусить, пока есть время. Нам еще идти до Мадраса и Бог знает, что случиться за это время. - Слушаюсь, сэр. Потеряв надежду отбить Тринкомали, находившийся в распоряжении французов, Хьюз повернул к северу, вынужденный вернуться в Мадрас, где и стал на якорь.
Эскадра Сюффрена, ведя на буксирах совершенно беспомощные 'Эро' и 'Иллюстр', возвращается в Тринкомали. В течение дня оба корабля лишились грот и бизань мачт, фор-стеньга на 'Эро' тоже упала. Адмирал разочарован, пять французских кораблей не участвовали в бою вовсе. По адресу капитанов трех из них Сюффрен напишет ' Плохой, очень плохой, плохой, как всегда'. Французы потеряли в тот день 82 человек убитыми и 255 ранеными, из которых 64 убитых и 178 раненных принадлежали к 'Эро', 'Иллюстру' и 'Аяксу'. У британцев было 51 убитых и 283 раненых, среди погибших трое заслуженно уважаемых капитанов, молодой перспективный Джеймс Уатт с 'Султана'. Чарльз Вуд с 'Вустера' и достопочтенный Томас Чарльз Ламли с 'Изиды'.
Несколько кораблей имели подводные пробоины, наиболее пострадали 'Эксетер' и 'Вустер', последний потерял грот-мачту. Он же имел наибольшее число жертв на эскадре 56 человек, из команды 'Монмута' двое получили ранения.
В донесениях Хьюза нет ни малейших жалоб. Вице-адмирал говорит о павших офицерах в выражениях искренне доброй оценки, о живых часто отзывается с большою похвалой. Утром 4 сентября на борт 'Эро' прибыли де Тромелэн, де Лаланделль, де Сен-Феликс и Морар де Гай заявить о своем желании 'чувствуя себя нездоровыми' покинуть эскадру.
29 сентября 1782 года Сюффрена пишет морскому министру де Кастри. ' Я был крайне недоволен ими и отпустил их всех с удовольствием.
Но у меня нет людей, которые умели бы управлять кораблями. Сердце мое сокрушено отступничеством, общим предательством. Я вновь упустил возможность уничтожить английскую эскадру. У меня было четырнадцать кораблей, но бой с противником на расстоянии 'пистолетного выстрела' вели лишь 'Эро', 'Иллюстр' и 'Аякс'.
Все остальные оставались далеко в стороне, палили издалека впустую. Все, да все, могли принять участие в сражении, так как у нас было преимущество в ветре, но никто не сделал этого. Ранее многие из капитанов вели себя достойно, бились с противником отважно. Могу объяснить весь этот ужас лишь общим желанием как можно скорей завершить кампанию, отсутствием доброй воли и неумением, если не предположить худшего. Я уже докладывал Вам, что эти офицеры, так долго пробывшие в бездействии на Иль-де-Франс, не являются более ни моряками, ни военными людьми. Не моряками, потому что утратили навыки командования. Их меркантилизм и неподчинение приказам абсолютно несовместимы с воинским долгом и честью.
Вы не можете представить себе всех мелких хитростей, с помощью которых они стараются заставить меня вернуться на Иль-де-Франс'. 9 сентября твердость духа Сюффрена подверглась тяжелому испытанию, из-за ошибки капитана, сел и погиб на хорошо известном рифе при входе в Тринкомали один из самых мощных кораблей эскадры 74-пушечный 'Орьян'. Разборка на месте крушения проходила до 17 сентября, единственным утешением было спасение его рангоута для потерявших мачты 'Эро' и 'Иллюстра'. Экипаж же был востребован для замещения убитых на кораблях эскадры. 13 сентября умирает командир экспедиционного корпуса бригадир Дюшмен, заменивший его граф д'Оффлиз, не смея нарушить инструкций морского министра, не предпринимает ничего в ожидании главнокомандующего де Бюсси.
Уже 30 сентября, наскоро отремонтировав корабли, Сюффрен идет к Коромандельскому берегу. Бездействие французов может подтолкнуть сделавшего ставку на их помощь правителя Майсурв Хайдар Али поставить свою подпись под Салбайским мирным договором и примириться с англичанами. Сюффрен достиг Куддалора через четыре дня, и здесь при постановке на якорь судьба 'Орьяна' постигла 64-пушечный 'Бизарр'. Корабль при спокойном море, в великолепную погоду вылетел на песчаную банку, все усилия спасти его были тщетны. Из письма шефа д'эскадр Сюффрена морскому министру де Кастри 'Я уже имел честь сообщить Вам, что на эскадре не хватает опытных офицеров.
И вот в один и тот же месяц потеряны два корабля, чему, наверное, нет примера на флотах всего остального мира. Выбор офицеров для службы на кораблях в Индийских водах имеет первостепенное значение, поскольку заменить их здесь некем. Не думаю, что сам я обладаю всеми необходимыми талантами и качествами, но все же мне удалось сделать многое. Занят важнейший порт Индии, моя эскадра господствует в Бенгальском заливе.
Мною были допущены ошибки в этой кампании, но кто их не делает? Если бы вы дали мне, когда я спросил хороших офицеров! Если бы кораблями командовали умелые люди, мы бы стали хозяевами Индии. Я тут одинок, ждать помощи не от кого, в случае смерти или тяжелой болезни, кто заменит меня?
Вы знаете его. Г-н де Пеньи храбрый, усердный, но я считаю, что командование эскадрой далеко за пределами его возможностей. Я знаю только одного человека, обладающего всеми качествами, какие вы могли бы пожелать.
Очень храбрый, очень образованный, полные рвения и усердия, хороший моряк, это воюющий сейчас в Америке г-н д'Альбер де Рион. Прошу Вас, послать за ним фрегат'. Население Куддалура сбежалось посмотреть на французскую эскадру. Устремленные вперед изысканные скульптурные фигуры, вырезанные из дерева в натуральную величину, украшают княвдигеды кораблей спущенных на воду еще при Людовике XV. В лучах солнца сверкают остатками позолоты их кормовые фонари и галереи. Прибытие Сюффрена расстроило перемирие Хайдара Али с англичанами, между тем наступает постмуссонный период. В этот сезон, сопровождаемый ураганами и длящийся три месяца, восточное побережье Индии и Цейлона становится подветренным с тяжелым прибоем, делающим доступ к нему недостижимым.
Сюффрен спешит, не имея возможности оставаться зимовать в Тринкомали из-за отсутствия поставок для требующих серьезного ремонта кораблей. 2 ноября 1782 года он приводит эскадру к устью реки Аче, на крайней северной оконечности острова Суматра. Сопровождая караван, вышедший 6 февраля из Англии, коммодор сэр Ричард Бикертон с пятью линейными кораблями третьего ранга, включая 80-пушечный 'Гибралтар', и двумя фрегатами достиг Бомбея в сентябре.
Высадив подкрепление британской армии против шахзаде Типу, сына правителя Майсура, часть тридцать шестого Херефордширского и пятьдесят второй Оксфордширский пехотный полк, он немедленно вышел в Мадрас, прибыв туда спустя четыре дня после ухода английской эскадры. Бикертон сейчас же последовав за своим командующим, вернувшись в Бомбей 28-го ноября.
Лишенный Тринкомали, единственного порта предоставлявшего надежную стоянку в это время, и выгнанный в море жестоким штормом 17-го октября, Хьюз решил на зиму увести эскадру к западному побережью. Рассеянные бурей и потерпевшие много аварий, его корабли один за другим вошли на Бомбейский рейд через несколько дней после прихода Бикертона.
'Монмут' был немедленно отправлен в док и, произведя капитальный ремонт, вышел из него 24 декабря. - Мистер Бонапарт, - сказал поднявшийся на шканцы Гаскойн,- после окончания вахты, капитан желает вас видеть. Война требовала свое, появилось так много новых лиц, корабль казался укомплектованным мальчиками и стариками. Вглядываясь в молодого человека, поседевший первый лейтенант попытался обнаружить в нем признаки проявление волнения, но не смог ничего заметить. Часовой у двери капитанской каюты, пристукнув прикладом мушкетом, выкрикнул - Мичман Бонапарт, сэр!
Дверь в салон, с палубой покрытой клетчатым холстом, скрывающим боевые шрамы под ним, быстро открылась. В свои пятьдесят пять, Джеймс Олмс, страдавший жестокими приступами астмы, выглядел лет на семьдесят лет, и только глаза горели огнем и настороженность. Наполеон был восхищен силой воли и энергией этого человека, мичманом, чудом выжившим в кораблекрушении, ставшего капитаном не милостью судьбы, а личной доблестью. - Вы в порядке, сэр? Олмс посмотрел на вошедшего молодого джентльмена, бывшего очень юным, но таким уверенным в себе. Капитан едва мог вспомнить его в качестве только что присоединившегося неуклюжего волонтера.
- Я всегда надеялся, что моя служба закончится на палубе. Достойно жить, достойно служить и достойно умереть. Это почетный путь, не гнить, как тюремный блокшив или транспорт с запасами в гавани. Но не буду зря тратить время, мистер Бонапарт. У вас оно есть, а у меня, пожалуй, уже почти не осталось.
Я хотел сказать вам, что коммодор Кинг имеет на борту 'Героя' свободную вакансию четвертого лейтенанта, и мы договорились о вашем переводе. Это дает массу возможностей для успешной карьеры, и думаю, любой молодой офицер должен ухватиться за такую возможность обеими руками.
Я вполне доволен вами, но это ответственное назначение для столь молодого человека, возможно, слишком молодого, в конце концов. Надеюсь, вы никогда не подведете меня, в любом случае не в вопросах долга и чести. - Благодарю вас, сэр, - сказал Наполеон твердым голосом, - но я вынужден отказаться. Вы предоставили мне шанс, место мичмана на 'Монмуте', и я считаю своим долгом остаться. - Немногие сказали бы это,- улыбка осветила бледное лицо Олмсв. - Под командованием коммодора Кинга есть возможность отличиться и имеются шансы на быстрое производство, а чего вы можете добиться на корабле с офицерами пенсионного возраста и капитаном с трудом, исполняющим свои обязанности.
Прекратите спорить и примите любезное предложение коммодора Кинга, вас ждет впереди большое будущее. Надеюсь, мистер Бонапарт, что этим переводом я оказываю услугу флоту Его Величества. - сказал Наполеон. Несмотря на теплый климат, здоровье капитана сильно ухудшилось в течение зимы, передав командование лейтенанту Дональду Кэмпбеллу, он был вынужден сойти на берег. Это положило конец действительной службе Олмса, горячо встреченный экипажем 'Монмута', он вышел на нем из Бомбея в январе 1784 года и после шестимесячного плавания прибыл в Англию. Удалившись в свой дом в Чичестер, после длительный болезни, капитан Олмс встретил смерть со всем мужеством давно привыкшего к ней человека.
Глава 6 Суматра принадлежала Голландии, но Аче - владение независимого правителя. Позволяя заготовку древесины и провианта, султан запретил размещение французских моряков в палатках на берегу и экипажи остаются на борту кораблей.
Якорную стоянку в обширном и глубоком, с впадающей в него рекой, заливе Сюффрен находит великолепной, песчаное пологое дно без камней и вокруг сколько угодно строевого леса. Бухту оглашает стук молотков, над водой плывет запах горячей смолы.
Начался ремонт кораблей эскадры, установка мачт, стеньг и рей, очистка корпусов, не обшитых в подводной части медью, от ракушек и водорослей, их отдирают щетками или изогнутыми железными скребками. Через три недели в Аче прибыл с нетерпением ожидаемый Сюффреном бриг 'Дюк де Шартр' с почтой, боеприпасами и провиантом для эскадры. Капитан 14-пушечного приватира принес плохие вести, у островов Всех Святых французская эскадра разгромлена англичанами, адмирал де Грасс взят в плен на борту своего 110-пушечного флагмана 'Виль де Пари'.
Конвой де Суланжа из 18 транспортов, отбывший в апреле в Индию перехвачен, в плен попали два из четырех линейных кораблей, а также 10 транспортов. Остальные его корабли и суда вернулись в Брест. Де Пеньи оказался более удачливым, в мае добравшись до мыса Доброй Надежды, но задерживается из-за вспышки цинги и аварийного состояния кораблей. Эти неудачи и высадка в Капской колонии части своих войск, склонили де Бюсси оставаться на Иль-де-Франс до подхода ожидавшихся с мыса корабли. 30 ноября Сюффрен напишет маркизу де Бюсси ' Невозможно передать словами всю горечь, испытанную мной при получении ужасных вестей из Америки, с Мыса Доброй Надежды и с Иль-де-Франс. Но нужно думать о будущем. Не знаю, право, как объяснить Хайдару Али все эти бесконечные задержки с прибытием французских войск.Право я был бы счастлив покинуть берега этой страны'.
И графине де Сейян ' Я чувствую себя вполне здоровым, мой милый друг, это единственная хорошая новость для вас'. Все, что французская войска и эскадра, нуждающиеся в деньгах, продовольствии, боеприпасах, подкреплениях и лесе для мачт могут предложить взамен правителю Майсура, это захват Тринкомали, военные успехи и престиж Сюффрена. Поэтому он решает ускорить свое возвращение к Коромандельскому побережью, отбыв 20 декабря из Аче и ставя целью нападение не только на суда, но и на английские прибрежные фактории. Захватив в устье Ганга несколько купцов, груженных рисом и пшеницей, 8 января 1783 года Сюффрен бросает якорь близ Ганджама, в 500 милях к северо-востоку от Куддалура. Фрегаты 'Ковентри' сэра Уильяма Вулсли и 'Медея' под командованием сэра Эразмуса Гора находясь в Бенгальском заливе для защиты торговых судов, не имели никакой информации о присутствии французской эскадры. В ночь на 12 января они подошли к Ганджаму, встретить и отконвоировать в Калькутту, прибывающие из Англии корабли Ост-Индской компании.
Капитана Гор остался на рейде, а азартный Вулсли, разглядев в темноте четыре больших силуэта, с очень слабым ветром вошел в гавань. Когда вызванная холодным бризом туманная дымка разошлась, впереди и по правому борту проступили боевые корабли. Поняв, что за ост-индцев была принята французская эскадра, Гор использовал свой единственный шанс на спасение, попытавшись развернуть почти не слушавшийся руля фрегат на обратный курс. С расстояния меньше чем в кабельтов отчетливо видные 'Иллюстр', 'Аякс' и 'Брийян' открыли огонь, Вулсли не остается ничего, кроме как сдаться. ' Адмирал Сюффрен пригласил меня к ужину, затем вместе с эскадрой отправил на борту 'Фламанда', так как его капитан говорил по-английски, в Тринкомали'. Вскоре попутным транспортом Уильяма Вулсли отослали на Иль де Бурбон, где содержалось большое количество военнопленных офицеров короля Георга и Ост-Индской компании. После окончания войны суд военного трибунала о сдаче корабля Его Величества 'Ковентри', многократно превосходящему противнику, с честью оправдали капитан Вулсли.
Узнав от пленных о смерти 7 декабря прошлого года Хайдара Али, на троне теперь его сын, Типу Султан Сюффрен немедленно отправляется в Куддалур, надеясь обеспечить своим присутствием сохранение союза с правителем Майсура. Захваченные торговые суда не имея возможности использовать из-за нехватки экипажей сжигают. Задержка прибытия войск де Бюсси и активность крейсеров коммодора Бикертона у берегов Индии серьезно повредили интересам французов за время отсутствия эскадры Сюффрена. Британцы, заключив мирное соглашение с маратхами и укрепив этим свои позиции, перешли в наступление на Малабарском побережье.
Прибывшему в Куддалур 6 февраля Сюффрену потребовалось много усилий добиться доверия и сгладить возникшие трудности в отношениях c Типу Султаном. Демонстрируя уверенность вовсе им не ощущаемую, Сюффрен выделил две пары крейсеров для борьбы с британской торговлей, 'Сан-Мишель' и 'Ковентри' направляются к Мадрасу, 'Пти Аннибал' и 'Беллона' к устью Ганга.
Влиянием своего характера, действиями и обещанием скорого прибытия де Бюсси убедив правителя Майсура продолжать войну, он уходит с остальной эскадрой в Тринкомали. Из письма шефа д'эскадр Сюффрена губернатору Иль-де-Франс месье де Суйяку ' Я отправляюсь к Тринкомали, чтобы там привести в порядок эскадру. Надеюсь вскоре завершить все работы. За тринадцать месяцев пребывания в Индии мы ни разу не получали пополнений. На кораблях, несмотря на потерю 'Орьяна' и 'Биззара', не хватает около двух тысяч человек. Если король пожелает держать в Индийских водах эскадру в пятнадцать - восемнадцать вымпелов, то ежегодно необходимы будут пополнения в две - три тысячи человек, чтобы экипажи были в комплекте, особенно если биться с неприятелем так, как мы, четыре раза в году'.
С сентября прошлого года пост-капитаном 74-пушечного 'Героя', ходившего под брейд-вымпелом сэра Ричарда Кинга, был Теофилус Джонс, без приставки сэр или титула привязанного к имени. Черный корпус, полосы орудийных портов цвета слоновой кости и позолоченный фонари на корме корабля, как будто только что со стапеля, сверкали блеском свежей краски. Назначенный на должность четвертого лейтенанта, мичман Королевского флота Бонапарт чувствовал прилив гордости и был счастлив своим положением в жизни.
- Блестит, как новенькая гинея! - подумал Наполеон. - Благодарение Богу меньше работы в мою первую неделю. - Наполеон Бонапарт прибыл присоединиться сэр, - сняв шляпу, обратился он к загорелому широкоплечему офицеру, с синими глазами и вьющимися волосами блондинки. - Добро пожаловать, мичман Бонапарт. Я третий лейтенант Дэвид Скотт.
И вы поднялись на борт, сэр, как.? - Я исполняющий обязанности четвертого лейтенанта, мистер Скотт.
- Клянусь кровью Христовой, сэр, вы очень кстати! - Вступивший на вахту с восьми часов лейтенант, оглянулся на разгуливавшего по правой стороне шканцев коммодора, там же стоял и Джонс, посматривая со скрытой неприязнью, почти всегда испытываемой к флагманам капитанами их кораблей. Сэр Ричард Кинг был небольшого роста, плотный и крепкий, с короткой шеей и широкий в костях человек пятидесяти трех лет. Его покрытое сильным загаром лицо с широковатым носом и бульдожьими щеками, дышало избытком энергии властной решительной привыкшей к опасности натуры. Большие, слегка выкаченные глаза смотрели из-под густых нависших бровей, лоб был большой и выпуклый. Прошлое коммодора было хорошо известно среди моряков. В 1738 году, в возрасте восьми лет, он вышел в море со своим дядей, коммодором Кертисом Барнетом, стал лейтенантом в февраля 1745 года приняв участие в захвате трех французских судов Ост-индской компании, купленные затем губернатором Батавии за 92 000 фунтов.
В 1754 году Кинг снова в Ост-Индии, где главнокомандующий контр-адмирал Чарльз Уотсон переводит его с 60-пушечного 'Тигра' первым лейтенантом на флагманский 'Кент'. На нем Кинг был при взятии пиратской крепости маратхов Гериа в феврале 1756 года, британцы захватили 250 пушек, огромное количество боеприпасов, склады, деньги и ценности на сумму около 130 000 фунтоа. Пост-капитан с 23 июля 1756 года, он принял активное участие во взятии Калькутты в декабре 1756 года. Как знак расположения Уотсона, за мужество и оперативность в командовании десантом при взятии в январе 1757 года города Хугли, Ричард Кинг отправлен с достоверными вестями о победе к Первому лорду адмиралтейства.
Опередив регулярную почту, в июле он достиг Англии, где имея лучшие рекомендации, был назначен командиром 28- пушечного фрегата 'Арго'. После вступления Испании в войну на стороне Франции, в ходе двухчасового боя 31 октября 1762 года, 'Арго' вместе с 60 - пушечным линейным кораблем 'Пантера' под командованием сэра Хайда Паркера.
Захватил оказавший упорное сопротивление богатейший манильский галеон 'Сантиссима Тринидад'. Общий призовой фонд оценивался более 600 000 фунтов, и личная доля каждого капитана приравнивается примерно к 30 000 фунтов, целое состояние в те времена.
Поднявшись на шканцы, Бонапарт представился капитану. - Рад познакомиться и служить вместе! - Приветливо сказал Джонс, оглядывая Наполеона,- в наши жилы влилась кровь героев сражавшихся у Садраса и Тринкомали.
- Надеюсь, вы будете так же хорошо служить на 'Герое'. Вас прекрасно аттестовал капитан Олмс,- подбодрил смутившегося мичмана коммодор. - Зайдите ко мне через час, - пригласил Кинг, спускаясь, наконец, к себе в каюту основательно заняться чаем. - Прошу вас быть в хороших отношениях с исполняющим обязанности старшего офицера вторым лейтенантом Кейном,- произнес Джонс, - я надеюсь на его утверждение. - Что касается нашей команды, есть те, кому можно доверять свою жизнь и честь сестры, кто они вы узнаете достаточно быстро. К нескольким не стоит подходить без заряженного пистолета.
Вы не можете относиться ко всем как к подонкам, мистер Бонапарт, хотя многие находились на полпути к этому, когда попали на корабль, но вы и не можете быть мягкими с ними. - Слушаюсь, сэр. - Вот что скажу сразу мистер Бонапарт. Мне бы очень хотелось всегда видеть наш корабль лучшим в артиллерийских и парусных учениях, а если так сложиться судьба, сражаться до конца и погибнуть с честью. - Мистер Рамзи? - Позвал, не глядя через плечо,Джонс. - Здесь, сэр,- крошечный мичман выскочил.словно из ниоткуда,почти подпрыгивая от рвения.
- Проведите нашего нового четвертого лейтенанта к старшему офицеру. Можете идти мистер Бонапарт. Наполеон спустился по трапам к верхней палубе с двадцатью восемью 18 - фунтовками, еще столько же 32-фунтовых орудий, находились на тянувшейся от носа до кормы на 167 фут нижней батарейной палубе, и решительно постучал в указанную Рамзи дверь каюты. - Ответил с некоторым раздражением представительный высокий брюнет лет тридцати, с красивым, добродушным и несколько истасканным лицом. - Мичман Наполеон Бонапарт, сэр. Я назначен исполнять обязанности четвертого лейтенанта.
- Сколько вам лет, мистер Бонапарт? - Четырнадцать, сэр. - Черт побери, надеюсь, что вы справитесь, - лейтенант Кейн вздохнул. - Уоррент-офицеры надежные парни, проплававшие по нескольку лет. Но нам не хватает людей, с каждым днем их получить все сложнее, к тому же опытный состав имеется лишь для действия орудиями одного борта.
Очень много новичков, им нужно время для получения достаточной практики. Честно говоря, кроме нашего щеголя мистера Скотта, на борту слишком мало тех на кого я могу полностью полагаться. Надеюсь, вы будете одним из них, сэр.
Выбывших заменяют слишком молодые джентльмены, только личный пример заставит их с уважением относиться к вам. Кейн наклонился над столом, пристально посмотрел на Наполеона и вдруг улыбнулся. - Вы найдете меня очень требовательным, но это хорошо работает с малоопытными офицерами.
Как четвертый лейтенант, вы мой голос, мои глаза, мой кнут, если дело дойдет до этого. Это понятно, мистер Бонапарт? - Хорошо,- Кейн кивнул,- тогда свободны. У вас есть время обосноваться в своей каюте и познакомиться с людьми. Бонапарт назвал себя часовому, стоящему на страже у двери каюты Ричарда Кинга. Ударив прикладом мушкета 'Браун Бесс' в палубу, морской пехотинец выкрикнул, кто и по какой причине прерывает отдых коммодора. - Войдите,- послышался голос.
Держа шляпу под левой рукой, Наполеон вошел в просторный салон с лакированными переборками и потолочными балками спокойного бежевого цвета, с коврами, уложенными поверх досок палубы. Черное железо восемнадцатифунтовых пушек казалось серым, на фоне косяков пушечных портов, в отличие от традиционно кроваво-красной внутренней стороны их крышек, окрашенных в более светлый огненный тон. - Подойдите сюда.
Наполеон шагнул вперед и остановился у тяжелого тикового стола, вытащив из-за обшлага кителя конверт. Сидевший за ним в сорочке и бриджах коммодор поднял голову, отметив дешевизну материала новехонькой парадной формы юноши. - Это для вас, сэр. - Садитесь, мистер Бонапрт. Молодой человек не заставил повторять приглашение, присев на одно из кресел перед столом, осторожно поглядывая как коммодор,вскрыл и начал читать письмо. - Капитан Олмс просит взять вас под мое покровительство. Он пишет, что молодые джентльмены привыкли все делать по-своему, осуждая поступки своих начальников, не будучи в состоянии понять оснований, на которых приказание отдано, - Кинг усмехнулся.
- Вовсе нет, сэр. - Скажу сразу, отданные приказы не подвергаются сомнению, я ожидаю их немедленного осуществление, это необходимое условие существования порядка. - Конечно, сэр,- согласился Наполеон Помимо служебных обязанностей четвертого лейтенанта, как флаг-офицер вы исполняете адъютантские обязанности и заведуете сигнальным делом, - сказал коммодор,- постановка всех парусов через десять минут или меньше и три полных бортовых залпа каждые две минуты это стандарт. Под моим началом находятся линейные корабли 'Герой', 'Манганим', 'Бристоль', 'Эксетер' и 'Камберленд', к ним еще нужно прибавить фрегаты 'Медея' и 'Сихорс', но приказание, отданное главнокомандующим любому из их капитанов, должно быть тотчас же принято к исполнению. - Я понял, сэр.
Кинг внимательно посмотрел на Наполеона и продолжил. - Вы находитесь в нижней части долгой и опасной лестницы, мистер Бонапарт, не надо бояться своих ошибок, без хорошей школы нельзя одерживать побед.
Настоящая выучка приобретается только в походах, наших же противников заботит больше карьера, а не флот. И последнее, человек готовый победить или погибнуть в борьбе, побеждает. Это все на сегодня, мистер Бонапарт. В октябре сдал командование объединенными британскими войсками генерал-лейтенант сэр Эйре Кут, нанесший 1-ого июня 1781 года сокрушительное поражение Хайдару Али в битве у Порто-Ново. Сражение было выиграно при соотношениии сил один против пяти и справедливо оценивается как одна из самых блестящих побед британцев в Индии. За ней последовали еще две, при Поллилуре и месяц спустя при Шолингархе.
Тяжелая кампания 1782 года, безрезультатное сражение при Арни и препирательства с лордом Макартни окончательно подорвали уже надломленное здоровье Кута, 28 апреля 1783 года он скончался в Мадрасе. Его преемником стал генерал-майор Джеймс Стюарт.
Сюффрен, прибывший в Тринкомали на 23 февраля, обнаружил в гавани португальское судно, захваченное за перевозку контрабандных товаров, а также небольшой 18-пушечный корвет 'Охотник'. Не найдя эскадру в Ачине в течение восьми дней он по счастливому вдохновению пришел в Тринкомали. Корвет привез хорошие вести, соединившись с конвоем, г-н Пеньи, маркиз де Бюсси, не обращая внимания на приказ из Версаля двигаться на Калькутту для захвата Бенгалии, решил плыть к Карнатику и объединить силы с правителем Майсура. Из дневника маркиза де Бюсси покинувшего Порт-Луи 18 декабря 1782 года 'В настоящее время дух наживы и грабежа очень силен.
Все сословия и люди здесь заражены пагубной манией быстрого обогащения любыми путями. Необходимо выгнать всех мятежников и интриганов, которые здесь в огромном количестве, а также пресечь различного рода растраты, которые принимают все более скандальный характер. Нужно, наконец, упростить чрезмерно сложную администрацию.
Тяжело видеть простых служащих казначейства и кассиров, возвращающихся во Францию с двумя или тремя миллионами франков'. 10 марта 1783 года Тринкомали радостно встречал конвой де Бюсси, три линейных корабля, фрегат и 32 транспорта с войсками. Но вместо обещанных десяти тысяч солдат, прибыли только две с половиной, сам же шестидесяти четырехлетний покоритель Декана, соратник генерал-губернатора французских владений в Индии Жозефа Дюпле, постоянно недомогает.
Сюффрен напишет графине де Сейян ' Милый друг. Месье де Бюсси благополучно прибыл к берегам Индии. Но армия его невелика. Сам он нездоров'. 16 марта экспедиционный корпус де Бюсси высадился на Коромандельском побережье в Порто-Ново. Вскоре 'Охотнику' не повезло, после боя с фрегатом 'Медея' у побережье Ориссы, он спустил флаг и вновь перешел в руки англичан.
Первый раз корвет, еще как вооруженный на Иль-де-Франс французский приватир, был взят британцами в марте 1781 года, но в феврале следующего сдался фрегату 'Беллона'. Возвращаясь в Мадрас, вице-адмирал Хьюз прошел Тринкомали 11 апреля. Сюффрен обеспокоен, после ухода эскадры из Порто-Ново он оставил крейсировать близ Мадраса два линейных корабля и два фрегата де Пеньи. Гасконец Вилларе де Жуайез, первый офицер с 64-пушечного 'Бриллианта', вызванный на флагманский 'Эро' получает в командование новый 20-пушечный корвет 'Наяда' и приказ Сюффрена предупредить де Пеньи о возвращении английского флота из Бомбея. Баланс сил теперь в пользу Хьюза, 18 британских линейных кораблей, в том числе 80-пушечный 'Гибралтар' против 15 французских. - Вы, вероятно, будете перехвачены по дороге или на обратном пути, делайте что можете, но сражайтесь хорошо!
- Я получу рекомендательные письма для английского адмирала и губернатора Мадраса? - с чувством юмора, достойным д'Артаньяна ответил де Жуайез. На рассвете четвертого дня 'Наяда' встретилась нос к носу с 64-пушечным кораблем английского флота 'Скипетр'. Попытка корвета ускользнуть на недосягаемое для его гораздо более крупного и сильного противника мелководье оказалась безуспешной. Грохот пушек начавшегося сражения позволил Вилларе выполнить свою миссию, отряд де Пеньи вовремя снялся с якоря и, ускользнув от уничтожения, ушел в Тринкомали. После пяти часового боя 'Наяда' сдалась, имея более восьми футов воды в трюме, капитан Самуэль Грейвз отказался принять шпагу, протянутую ему де Жуайезом. - Сэр, вы отдали нам довольно красивый корвет, но заставили дорого заплатить за него!
В июне 1783,Вилларе был освобожден при обмене пленными, а через месяц награжден за военную доблесть Большим Крестом Ордена Святого Людовика, предшественника Ордена Почетного Легиона. Типу Султан занят войной на Малабарском побережье, в условиях превосходства англичан на море де Бюсси не проявляет большой энергии, и дела французов идут все хуже. Из дневника маркиза де Бюсси о Хайдаре Али и его сыне Типу Султане 'Эти два разбойника и тирана из-за своего происхождения и поведения не имеют никаких прав на соглашения с Отечеством. Все в Индии, от принцев и до неприкасаемых, смотрят на них с ужасом. Союз с Хайдаром Али и с Типу может лишь оттолкнуть от нас других индийских государей'. 21 мая генерал-майор Стюарт с 73-м, 78-м шотландскими, 101-м королевских стрелков полками и 9400 сипаев, впоследствии усиленный двумя кавалерийскими полками ганноверских наемников двинулся к Куддалуру. Положение французского командующего осложнялось нехваткой продовольствия и ненадежностью присланных Типу Султаном вспомогательных войск.
6 июня британские войска, обойдя Куддалур, расположились у побережья. Вице- адмирал Хьюз с основными силами флота стоял на якоре примерно в 20 милях к югу, в наветренной позиции осуществляя миссию прикрытия. Сюффрен выжидал результатов сухопутных операций, не желая без особо серьезных причин покидать Тринкомали, опасаясь падения порта до того, как он сможет туда вернуться.
10 июня он получает письмо де Бюсси. Куддалор осажден англичанами с суши и моря, медлить дальше невозможно. Сюффрен вышел на следующий день и 13 июня фрегаты обнаружили стоящую на якорях к северу от Порто-Ново английскую эскадру. По подходе противника Хьюз сменил место стоянки, бросив якорь в 4 милях от осажденного города. В четыре часа утра того же дня британцы атаковали передовые укрепления Куддалора, сражение продолжалось до пяти вечера, в конце концов французские войска были принуждены отступить в город потеряв около 500 человек и тринадцать орудий.
У Стюарта: более 900 англичан, ганноверцев и сипаев убиты или ранены, отказавшись от штурма, он начинает осадные работы, теперь судьба Куддалора зависит от действий французского флота. Три дня преобладает неблагоприятный ветер, и противники остаются на якоре, 16 июня юго-западный муссон возобновился, ночью и в последующий день обе эскадры маневрируют.
Хьюз стремиться увлечь Сюффрена подальше в море, однако к вечеру 17 июня французам удалось стать на якорь у Куддалора. Под покровом ночи Сюффрен принимает на борт кораблей 500 европейских солдат и 700 сипаев, использовать этих людей для пополнения орудийных расчетов очень трудно, но другого выхода у него нет. Закончив к утру погрузку, Сюффрен делает попытку как можно скорее принудить Хьюза к бою и заставить покинуть окрестности для ремонта повреждений.
Он надеется вернуть солдат де Бюсси раньше, чем командующий английской армией использует ослабление французских войск. До 20 июня ветер не позволял Сюффрену сблизиться, но в этот день с неожиданным постоянством задуло с запада, и англичане оказались под ветром. Глава 7 Уже четвертый день как эскадра снялась с якоря, помимо работы с парусами и французских кораблей на расстоянии нескольких миль мало что нарушало монотонность обстановки. Наполеон стоял на шканцах, с любопытством наблюдая за линейными кораблями авангарда, их капитанов он несколько раз видел на борту 'Героя'. - Мы прикончим Сюффрена на этот раз, сэр?
Коммодор Кинг посмотрел на Бонапарта. - Адмирал подстрекает его, хочет, чтобы французы, идя за нами, нарушили строй. Это все что я могу вам сказать! Пока не было никакой очевидной опасности, но Хьюз не хотел рисковать, и британцы находились в постоянной готовности к бою. - Флагман сигналит, сэр, - сказал Наполеон, сверяясь с сигнальной книгой.
- Убавить паруса - сообщил он. - Очень хорошо, - сказал Кинг, оглядывая в подзорную трубу корабли авангарда, следуя примеру адмирала, они уменьшали ход. На лицах своих офицеров коммодор видел что-то вроде облегчения, идущая левым галсом в хорошем строю английская эскадра, направлялась к северу под малыми парусами решив принять бой.
В этот раз Сюффрен находиться вне боевой линии, подняв свой флаг на фрегате 'Клеопатра', на что имеелся категорический письменный приказ короля, вызванный захватом в плен у островов Всех Святых вице-адмирала де Грасса. Сейчас французские капитаны готовы выполнять приказы, даже де Сен-Феликс вернулся добровольцем вместе с отрядом де Пеньи. Случайное столкновение 'Ванжера' и 'Аннибала' грозит сорвать атаку французов, но Сюффрен не надеясь на своих капитанов достаточно осторожен. - Противник прибавляет парусов, сэр! Пятнадцать французских кораблей быстро сходились с восемнадцатью английскими и привели к ветру в пределах прямой наводки.
- Начинаем, мистер Джонс, - сказал коммодор. Приказ немедленно передали вниз на окрашенные охрой орудийные палубы с лейтенантом или мичманом в сине-белом кителе, в полумраке закрытых портов спины расчетов у пушек очень быстро заблестели от пота. Прошло немного времени с каждой палубы сообщили свою готовность, за три года Бонапарт и сам много раз докладывал об этом. - Открыть порты! - приказал Джонс. Крышки орудийных портов поднялись на талях, канониры, с грохотом выдвинув вперед стволы пушек на орудийных палубах 'Героя', ждали команды. - Полный залп!
В 4.15 вечера французы подошли на пистолетную дистанцию, 'Герой' задрожал от попаданий, деревянная щепа полетела во все стороны. Над головой Бонапарта хлопал на ветру разорванный бегущий такелаж, было чудом, что не было больших повреждений. Голос лейтенанта Кейна перекрыл окружающий грохот.
Расчеты орудий работали как черти, грянул залп и Бонапарт услышал, как кто-то у девятифунтовок квартердека выкриком сопроводил удачное попадание. Мушкетная пуля выбила из рук коммодора подзорную трубу, сам Ричард Кинг, выделявшийся блестящим золотом эполет, не пострадал. - Они заметили вас, сэр! Накиньте плащ! - обратился к коммодору Наполеон.
- Я хочу, чтобы меня видели, мистер Бонапарт! Сражение проходило по классической схеме и, как всегда при этом, наиболее жарко было в центре и авангарде, корабли вели упорный бой, медленно двигаясь параллельными курсами.
К половине седьмого вечера обе эскадры сильно потрепаны, многие пушки на верхних палубах остались без расчетов или разбиты, паруса порваны, но нижние батареи ведут интенсивный огонь. 36-фунтовое ядро врезалось в коечные сетки у бизань-вант левого борта, следующее расщепило палубный настил. Удар и острая боль заставила Наполеона выругаться, стараясь не смотреть на набухающий кровью рукав, он дважды обернул левое предплечье шейным платком, затянув один из его концов зубами. Затем поднял подзорную трубу к глазам, это было тяжело, устойчиво держать ее одной рукой.
Бонапарт смотрел на 'Сьюперб', окутанный дымом бортовых залпов. - Вы ранены, мистер Бонапарт? - Это лишь царапина, сэр - отмахнулся Наполеон,- общий сигнал с флагмана. Ставить все паруса. В сокрушительном грохоте канонады Наполеон посмотрел на коммодора, не понимая, не в состоянии оценить этот сигнал, а потом сказал - Тем не менее, сэр, стемнеет только через час, почему же мы прекращаем бой.
Коммодор Кинг кивнул. - Французы хорошо сражаются сегодня, а у нас на эскадре половинные экипажи. Война это не игра, - его тон стал жестче. - Вдалеке от своих баз и арсеналов эскадра Сюффрена постепенно приходит в полный упадок. Вице-адмирал Хьюз думает о том, что потеряв сейчас людей,мы не сможем контролировать Бенгальский залив. На мачтах 'Героя' меняли утраченный или поврежденный такелаж, уже через четверть часа паруса наполнились ветром и водяная пыль под форштевнем взлетела до княвдигеда.
Пронзительный свисток, затем команда лейтенанта Кейна. - Прекратить огонь. На шканцы, поскользнувшись в крови у трапа, поднялся третий лейтенант и доложил 'список мясника'.
- У нас пять человек убиты и еще двадцать один ранены, сэр. Есть ушибы и другие повреждения, не слишком много, но все же.
Бонапарт смотрел на скучное, серое море с пенными гребнями волн. Эскадра пришла в Мадрас ночью и сейчас на всех еораблях стояла почти беззаботная атмосфера. Особо серьезных повреждений противники не получили, потери были почти равные, у французов 102 убитых и 386 раненых, среди погибших капитаны Перье де Сальвер с 'Фламанда' и Дье с 'Севера', у англичан 103 убитых и 434 раненых.
Сюффрен, проведя ночь на месте сражения, предполагал на следующий. День продолжить бой, '. Удерживал ряд обстоятельств. Во-первых, на эскадре катастрофически не хватало такелажа, нельзя было жертвовать последним. Во-вторых, Куддалур был блокирован с суши, а немалая часть его гарнизона - тысяча двести солдат и сипаев, находились на борту моих кораблей'. Утром 23 июня, офицеры и солдаты де Бюсси, считавшие капитуляцию неизбежной и уже ни на что, не надеясь, увидели на рейде французскую эскадру. Запись в бортовом журнале сделанная флаг-капитаном Муассаком 23 июня 1783 года 'В половину третьего пополудни месье де Сюффрен сошел на берег под гром салюта из пятнадцати пушечных стволов.
На набережной Куддалура он был с ликованием встречен офицерами экспедиционного корпуса'. Вместе с возвращением де Бюсси его людей, Сюффрен высаживает на берег более 1000 человек из своих команд. Генерал-майор Стюарт находился '. В постоянной тревоге со времени ухода нашей эскадры, учитывая характер господина де Сюффрена и подавляющее превосходство французов теперь, когда мы предоставлены самим себе',оставшись без судов снабжения английская армия оказалась в трудном положении 25 июня, усиленный дополнительным подкреплениям, де Бюсси предпринимает неоднократные атаки британских осадных работ. После первоначального успеха он не смог развить свое преимущество, вскоре после этого Стюарт перешел в контрнаступление и полностью восстановил первоначальное положение. Боевой дух французских войск упал, только легкая кавалерия Типу Султана продолжала беспокоить английские коммуникации.
Стало понятно, что де Бюсси упустил прекрасную возможность разбить осаждавших, теперь баланс сил качнулся в пользу англичан, имевших убитыми и ранеными не более 23, в то время как французы потеряли 450 человек, а еще 150 были взяты в плен. Среди них возглавлявший атаку шевалье де Дюма и молодой сержант морской пехоты с эскадры Сюффрена, будущий король Швеции Жан Бернадот были захвачены ранеными. Кончившаяся катастрофой атака де Бюсси не имела тяжелых последствий только потому, что под парламентерским флагом перед Куддалором появился 29 июня 1783 года британский фрегат 'Медея'.
Он привез известие о ратификации 9 февраля в Версале предварительного мирного договора, вместе с предложением Хьюза заключить перемирие, немедленно принятым французами. Сюффрен уводит эскадру, полностью исчерпавшую свои возможности и срочно требующую капитального ремонта в Тринкомали. Там 15 августа, по получении официального извещение военного министерства, состоялся шумный банкет по случаю окончания военных действий. Из письма графине де Сейян '.говорю тебе от чистого сердца, и лишь тебе одной, все сделанное мною ранее не идет ни в какое сравнение с тем, что совершено недавно. Ты, конечно, слышала о взятии Тринкомали, о сражении близ этого порта, но завершение кампании превосходят по своей значимости все то, что сделано флотом с тех пор, как я на нем служу.
Результаты весьма лестны для меня и важны для Франции, ибо эскадра была в смертельной опасности, а экспедиционный корпус на краю гибели'. Не приходится сомневаться, что Сюффрена грызло высокомерие и тщеславие. 'Представляю, мой милый друг, как ты была горда, узнав о том, что в марте 1782 года я стал шефом эскадры, а в марте 1783 года генерал-лейтенантом. Читая 'Ла Газетт', ибо вероятно оттуда были почерпнуты тобой эти новости, ты, я уверен, радостно воскрикнула.' Морская кампания в Индии 1782-1783 годов стоила англичанам 1866, а французам 1782 человек убитыми и ранеными, или около четверти наличных сил каждой эскадры. По Версальскому договору Франция и Великобритания, получившая голландскую факторию Негапатам, возвращали друг другу все захваченные в Индии территории.
Назначенный генерал-губернатором маркиз де Бюсси, передав англичанам Куддалор, вернулся в Пондишери. Сюффрен отбыл во Францию 6 октября, оставив де Пеньи, с пятью линейными кораблями и тремя фрегатами на Иль де Франс. Генерал-майор Стюарт, обвиненный генерал-губернатором Мадраса бароном Маккартни в неэффективном командовании экспедицией против Куддалора, был помещен в строгое заключение и затем отправлен в Англию.
В июне 1786 года Стюарт, с трудом, стоявший без поддержки из-за тяжелой травмы ноги, полученной пять лет назад при Поллируре, дрался на дуэли с вернувшимся из Индии Маккартни и серьезно ранил его. На шканцах, рядом с неторопливо прохаживающимся капитаном Джонсом, стоял исполняющий обязанности лейтенанта Бонапарт. Через несколько минут подошедшая к 'Герою' шлюпка с глухим стуком ткнулась в борт, коммодор Кинг поднялся на палубу и принял приветствие. - Поздравляю вас господа, мы идем домой.
Это известие, вызвавшее крики восторга у рядовых матросов, немедленно распространилось по кораблю. - Мы получим людей, сэр?- спросил, старательно скрывая свои подлинные чувства, мгновенно помрачневший Наполеон. Надежда на производство в лейтенанты таяла, кто знает, как все повернется по прибытии в Англию, вероятно, его спишут на половинное жалование.
- Нет, к сожалению, вместо этого командующий эскадрой предложил сократить экипажи до 300 человек, в том числе капитана и офицеров, а также молодых джентльменов. - Будет тяжело, - Джонс нервно сложил подзорную трубу. - Согласен с вами, но вице-адмирал Хьюз совершенно ясно объяснил, что надеется на наш профессионализм, а остающимся кораблям необходимо пополнение, - пожал плечами Кинг. - Тем не менее, нашу новость можно только приветствовать.- сказал отпуская офицеров комммодор, приглашая всех отобедать у него пополудни. Возвращение британских сил осуществлялось двумя эшелонами, некоторые корабли и суда делали переход самостоятельно, в Индии остался коммодор сэр Бикертон с силами равными французским. Вместе с 'Героем' под брейд-вымпелом коммодора Кинга, в ноябре покинул Бомбей первый эшелон, состоявший из семи линейных кораблей и двух фрегатов.
Во второй вышедший 13 января 1784 года вошли 'Монмут', 'Изида', еще два фрегата и бриг. Стоя вахту, Наполеон наслаждался солоноватым морским ветром, вспоминая поразившую его прекрасную растительность острова Мадагаскар, отряд заходил туда на пути к мысу Доброй Надежды. К полуночи ветер посвежел, корпус корабля стонал и скрипел, через час-другой шторм разбушевался в полную силу. 'Герой', зарываясь носом в волну, валился попеременно на оба борта. Наутро, море заметно утихло и установилась сносная погода, паруса многих кораблей были изорваны, а на 'Скипетре' снесло мачты и он вошел в Табль-Бей на временных. 'Эксетер', участвовавший во всех сражений и потерявший в общей сложности 178 человек убитыми и ранеными, находился в таком состоянии, что у входа в порт его пришлось посадить на мель.
'Эти добрые голландцы встречали меня как освободителя. Если бы месье д'Орв не был мертв, он бы умер от зависти'. 28 декабря Сюффрен еще находился в Капстаде и шлюпки с французских кораблей немедленно поспешили на помощь. В ответ на это коммодор Кинг прибыл со всем штабом на 'Эро' засвидетельствовать свое почтение достойному противнику. Сюффрен с его эксцентричной внешностью и одеждой, выглядевший скорее как английский мясник, а не французский дворянин, с очень властным видом крепко жал руки - Рад познакомиться.
- Флаг-офицер Бонапарт! - представил его коммодор. Невысокий очень молодой мичман, с загорелым лицом и длинными темными волосами, частью заплетенными сзади в небольшую косу, похожий скорее на пирата, нежели на британского офицера обратил на себя внимание Сюффрена. - Полагаю, вы хорошо служите, мсье? Наполеон коснулся треуголки. - Надеюсь, что мистер Кинг не раскаивается в оказанной мне чести, сэр.
- До назначения флаг-офицером, мичман командовал нижней орудийной палубой у капитана Олмса, - сказал тот, - в сражении 12 апреля, весь огонь ваших кораблей был сосредоточен на его 'Монмуте' и 'Сьюпербе' вице-адмирала Хьюза.. Джеймс Олмс прекрасный человек, сэр - вставил Наполеон. - Мы были подготовлены и делали то, что от нас ждали, к сожалению, в этом бою погиб его старший сын.
- Старайтесь быть похожим на капитана 'Монмута', мсье, - ответил Сюффрен, наблюдая смену эмоции на лице юноши, вспомнившего тот день в грохочущем мирке орудийной палубы 'Эксетер' был так сильно поврежден штормом, что назначенная Кингом техническая комиссия признала его непригодным к восстановлению и дальнейшей эксплуатации. Коммодор приказал снять все представлявшее хоть какую-то ценность и приготовить корпус корабля к поджогу. Вскоре, с вечерним бризом отряд покидал Табль-Бей, оставляя за кормой столб черного дыма, сносимый ветром в сторону моря от полыхавшего как факел 'Эксетера'. Еще одним кораблем не пришедшим домой был возвращавшийся из Индии с дипломатической почтой 24-пушечный фрегат 'Крокодил'. Движение под полными парусами в густом тумане и навигационная ошибка привела его к гибели 9 мая 1784 на скалах Южного Девона, к счастью, море было спокойным и всему экипажу удалось выбраться на берег.
По прибытии в Портсмут 26 марта Кинг, прихватив с собой предвкушавшего встречу с землей после долгого и утомительного плавания Бонапарта, немедленно выехал в Лондон к первому секретарю Адмиралтейства сэру Филипу Стефенсу, занимавшему этот пост в течении десятилетий. В течение всего шестидесятимильного пути до Лондона шел дождь, затем ненадолго выглянуло солнце,но к Уимблдон-Коммон небо снова потемнело.
Экипаж остановился неподалеку от символа морского могущества Великобритании, здания Адмиралтейства. - Идите за мной, мистер Бонапарт - сказал коммодор.
- Есть, сэр - откликнулся Наполеон, поправляя перевязь кортика. Властный и богатый, посвященный в рыцари за выдающиеся заслуги Ричард Кинг, считающий за честь носить мундир флота его королевского величества, сейчас был офицером, прибывшим по вызову лордов Адмиралтейства. Ему пришлось ждать не более нескольких минут, Стефенс 'серый кардинал' британского морского ведомства вышел в приемную и, пожав руку, пригласил в кабинет. - Добро пожаловать, коммодор. Вы выехали сразу же, как только получили мое письмо? - Конечно, сэр. Кинг откинулся в кресле, с удовольствием чувствуя тепло идущее от камина.
- Немного коньяка? Перехватили французский люггер с контрабандой неделю назад.
- Стефенс поднял графин с серебряного подноса и, не дожидаясь ответа, разлил по бокалам. - За вас Филип, поднял свой Кинг.- За старых друзей и старые корабли. - Это хороший тост,- вздохнул Стефенс, слегка вращая бокал в ладони. Коммодор ощутил, как первый глоток обжег губы. Твердые глаза первого секретаря наблюдали за ним над краем снифтера - Мы потеряли много хороших людей, а другими их не заменишь. Нам нужен мир, чтобы иметь временную передышку перед новым столкновением.
Кинг тихо спросил - Вы не доверяете нашему противнику, сэр? Стефенс кивнул, как будто слова были слишком тяжелыми для него. - Дело в том, что лорды Адмиралтейства как вы знаете, не всегда сходятся во взглядах с нынешним правительством - он глубоко вздохнул. - Могу заверить вас Ричард, мы хорошо понимаем задачу, возложенную на нас. Но история судит не по намерениям, а только по результатам.
- Каковы ваши планы в отношении меня, сэр? - Я попрошу от вас много, возможно слишком много. Что вы слышали о происходящем в парламенте? Кинг улыбнулся, - Филип, их лордства хотят найти применение моей энергии именно там? -Вы, кажется, не одобряете? - Стефенс слегка наёклонился вперед,- сейчас власть находиться у самой беспринципной коалиции, какую только знала британская история. Принятие билля Фокса передаст управление Индией существующему составу палаты, наделив властью людей, уже запятнавших себя злоупотреблениями.
В декабре прошлого года Питт Младший занял пост первого лорда казначейства, его положение при существующем парламенте шатко и Адмиралтейство вынуждено проводить жесткий режим экономии средств, экономии во всем. - Вы хотите превратить разведку военно-морского ведомства в постоянно действующую организацию? - Откуда у вас закрытая информация, Ричард? - Секрет, прошу прощения, известен попугаю. В вашем подчинении, Филип официально не существующая служба, частная компания, действующая по указаниям лордов Адмиралтейства, это уже ни для кого не тайна. -Слишком много болтают, - сказал Стефенс -Совершенно верно, сэр, болтают действительно много.
- Негосударственный статус обеспечивал максимальную секретность, но создавал трудности с финансированием, и деньги выделялись из прибылей не подконтрольной парламенту Ост-Индской компании. Мы должны быть вдвойне осторожны, если не хотим поставить под угрозу сбор информации, главную задачу военно-морской разведки.
- Но я не чувствую никакого влечения к подобным занятиям, сэр. В течение нескольких секунд первый секретарь Адмиралтейства смотрел на коммодора Кинга. - Мое доверие к вам велико и вот, что я скажу Ричард, если не принять действенные меры, флоту предстоит борьба не на жизнь, а на смерть. Информация о состоянии экономики Франции и Испании дает возможность предсказывать политику этих государств на годы вперёд.
Король использует все свое влияние, чтобы провалить Индийский билль в палате лордов и, если это удастся, распустит правительство. Его тон стал жестче, - поэтому я надеюсь, что вы Ричард правильно понимаете свой долг. В каждом крупном избирательном округе нам необходима победа сторонников Питта, как минимум 160 депутатов из того большинства, что отвергает его законопроекты в палате общин должны лишится мест.
Он не понимает эти вопросы и слава Богу, принимает советы от тех, кто разбирается лучше. В любом случае, эти утомительные обязанности открывают для вас широкие возможности. - Я согласен Филип, но прошу прощения за дерзость, хочу воспользоваться нашей встречей и отрекомендовать вам исполняющего обязанности четвертого лейтенанта Бонапарта. Мой флаг-офицер весьма перспективный юноша с боевым опытом, умом и старанием, с вашей протекцией его карьера пойдет во благо Британии, Несомненно, получив отличную подготовку под началом одного из лучших капитанов британского флота, это как раз тот человек, кому можно будет доверить нелегкое дело получения информации для военно-морского ведомства, решил для себя первый секретарь. - Мир принес безработицу, но молодой человек получит свое назначение.
Стефенс вытащил из кармашка жилета золотые часы - Пожалуй, мне пора, я весьма сожалею. Вполне довольные друг другом они вышли в приемную, где утомленный ожиданием Наполеон вскочил со стула и отдал честь.
- Мой флаг-офицер, сэр, - представил его Кинг. Нынешний 1784 год, может быть удачным годом для нашего дела или, впоследствии, привести к катастрофе. Вы, мистер Бонапарт, принадлежите к поколению морских офицеров, находящихся в нужном возрасте и в нужное время, чтобы предотвратить последнее. - Благодарю вас, сэр. Стефенс с невольной улыбкой посмотрел него, полного воодушевления и воинственного пыла. - Говорят, что 'унция протекции стоит тонны старания и ума', у вас будет возможность доказать свою ценность. Вне себя от радости, Наполеон не смог найти другого ответа, кроме, - Спасибо, сэр.
Встреча с первым секретарем адмиралтейства и его обещание, это что-нибудь да значит, думал преисполненный надежд Наполеон, возвратился в Портсмут. Стоявшие на якорях у Спитхеда корабли окружали лодки с матросскими женами и множеством других людей, желавших взойти на борт. Крайне редкое для этого месяца солнце и безоблачно голубое небо уменьшало мрачность тускло освещенных орудийных палуб, но к вечеру ветер засвежел, и капитан Джонс приказал всем отваливать.
Всего лишь через месяц его корабль, 74-пушечный 'Герой' по приказу Адмиралтейства был выведен в резерв и рассчитан. Коммодор сэр Ричард Кинг спустил свой брейд-вымпел, в том же году он баллотировался в парламент от Рочестера, потратив на этих выборах около 5000 фунтоа. Наполеон был счастлив и горд тем, что открыв 'Лондонскую Газету' нашел себя в числе отличившихся офицеров, предоставленных к награждению военной медалью. Ушло по инстанции и представление вице-адмирал Хьюза о досрочном внесении Бонапарта в экзаменационные списки на производство в чин лейтенанта. ' Г-н Буонапарте Наполеон, родившийся 15 августа 1769 года.
Обладая лихостью и хладнокровием, он способен правильно оценить обстановку и принять решение, проявив решимость и волю. Исполняя обязанности четвертого лейтенанта, проявил требовательность по отношению к подчиненным, равно как и к себе. Пользуется популярностью. Отличное знание навигации и математики, весьма недурно французскмй, довольно слаб в испанском языке и латыни. Морское дело любит.'
Глава 8 Прибыв после отпуска в Портсмут, Бонапарт, сидя в углу зала одной из гостиниц ел пирог с крольчатиной 'лучшее блюдо для молодых джентльменов' и смотрел на гавань, вскипавшую от плетей дождя. На его имя, наконец, пришел долгожданный пакет из Адмиралтейства.
Бонапарту было трудно поверить, что прошло уже три года, как он первый раз вступил на палубу боевого корабля. - Я исполнял обязанности лейтенанта и готов. Почти готов к экзамену, почему же назначен только мичманом на куттер водоизмещением всего в сто двадцать пять тонн?
Сейчас, в этот унылый день ему предстояло прибыть на двенадцатипушечный 'Авенджер' находящийся в непосредственном подчинении Стефенсена, для выполнения специальных поручений в указанное время и в указанном месте. Облака, висевшие над гаванью, создавали впечатление близкого вечера, моросящий дождь придавал стоящим на якорях кораблям перламутровый отблеск. Прошла большая часть часа, прежде чем лодка подошла к куттеру, буквально вынырнувшему из тумана. Наполеон поднялся на палубу, стоявшие на ней десять трехфунтовок и две длинноствольные бронзовые четырехфунтовки на баке показались ему игрушечными. - Простите, сэр.
Вы наш новый мичман? Вторгся в его размышления человек лет сорока в простом синем сюртуке под плащом. - Позвольте представиться парусный мастер Нэд Харпер, сэр - сказал он, снимая шляпу в знак приветствия. - Наполеон Бонапарт, мистер Харпер. Вы давно на борту, не так ли? - Шесть недель сэр, я и мои помощники. - Ну и как вы находите нашего малыша?
- спросил в знак вежливости Бонапарт. - Семьдесят два фута по главной палубе, это отличный корабль,- ответил Харпер.
- И он готов к немедленному выходу в море? - Есть кое-что, что мне не нравиться, мистер Бонапарт, - поморщился Харпер, - могу я говорить прямо? - Пока вы не расширяете слишком далеко рамки обсуждения, мистер Харпер. Парусный мастер вздохнул,- На куттере помимо лейтенанта мистера Энтони Бэнсона, сэр, служит мичман Эндрю Бенсон. - нахмурился Наполеон. - Его сын и еще, за лейтенантом не последовал ни один человек с его прошлого корабля, мистер Бонапарт - Проклятье!
Чертовски странно, что Бенсон не смог соблазнить ни одну смоляную куртку служить под его начальством. Харпер помрачнел, - простите, что я скажу, думаю вы должны это знать мистер Бонапарт, но у самые жестоких или слабохарактерных капитанов были верные им люди, сэр. Ненавидят его или любят, командир корабля должен соблюдать Свод законов, также как и офицеры с уоррентами. - Хотелось бы, сэр, - cъязвил Харпер. Наполеон усмехнулся, - мне сказали.
Я должен сделать собственные выводы, мистер Харпер, а не принимать на веру первые слова, не в обиду вам. Парусный мастер оглянувшись, увидел свидетеля их разговора, помощник боцмана в красной фланелевой рубашке поспешно отвернулся под его взглядом. - Нам нужно быть осторожнее и смотреть за своими языкоами. - Я буду иметь это в виду, мистер Харпер, не окажете ли любезность провести меня к мистеру Бенсону? Тот кивнул и повел его на ют, обратив внимание Бонапарта на большой румпель, заменяющий на куттере штурвал. Они спустились по трапу, прямо напротив находилась дверь главной каюты, четыре другие вели в крохотные помещения офицеров. Два из них были нежилые, Наполеону предназначалась то, что с правого борта.
Про каюту с правого борта Харпер сказал 'Это для пассажиров.' , не прибавив к этому ни слова. Выполнив затем салют, он сказал с легким поклоном - Оставлю вас, сэр. Сегодня вечером за ужином я угощаю. У меня есть французский кальвадос, лучший натуральный сидр какой когда-нибудь пили. - Позже, мистер Харпер,- кивнул головой Наполеон, постучав, открыл дверь и вошел, сняв шляпу. Лейтенант Бенсон оказался небольшого роста, сутуловатым сорокапятилетним мужчиной с недовольным, даже хмурым выражением лица, ответившим на приветствие кивком.
В каюте кроме него находился мальчик - мичман, очевидно сын, с кружкой горячего джин-пунша с сахаром. Посмотрев на него, с жадностью поглощающего напиток, Наполеон ухмыльнулся, подумав, что парень может пожалеть об этом. К прибытию Бонапарта лейтенант отнесся настороженно и все время пока он просматривал сопроводительные бумаги, висела томительная пауза. - Вы служили ранее на куттерах, сэр? - Нет, мистер Бенсон. Лейтенвнт окинул стоящего перед ним Наполеона испытующим взглядом - Сейчас, мне некогда обсуждать профессиональные вопросы, мистер Бонапарт,- произнес он голосом, не выражавшим ни малейших интонаций.
- Вам предстоит экзамен на лейтенанта, отсутствие усердия в исполнении своих обязанностей на борту будет расцениваться как незаинтересованность в нем. Также вы должны быть готовым пресекать любое нарушение дисциплины среди рекрутов оказалось много не заслуживающих снисхождения. - Сколько у нас людей, сэр?
- спросил Наполеон. - В наличии сорок два, при полном штате сорок восемь. Я надеюсь, что вы, мистер Бонапарт, знаете свои служебные функции, так что можете приступать немедленно. Наполеон вышел из каюты и прикрыл дверь. В качестве старшего офицера, он был обязан прекращать первые же признаки любых придирок или злословие против своего капитана, независимо от того, что он лично думает по этому поводу. Заглянув в свою каюту, где негде было повернуться между складным столиком и маленькой полкой для книг, Бонапарт поднялся на палубу. Лейтенантов Военно-Морского Флота едва ли терзал избыток свободных денежных средств, а поскольку верфи не очень щедры на счет краски, черный двухмачтовый куттер не казался таким же изящным как яхты на переполненном рейде.
- Мне повезет, если среди команды найдутся опытные уорренты, сейчас я как прослойка между ними, этим костяком любого экипажа, и лейтенантом. Дай Бог мне удачи,- подумал Наполеон с жаром. - Я хочу славы! Славы и богатства! По сравнению с линейным кораблем маленький 'Авенджер' казался спокойным и тихим.
Бонапарту не приходило в голову, что очень скоро вся его дальнейшая судьба будет зависеть от собственной решимости и мужества. После формирования коалиционного кабинета Чарльза Фокса и лорда Норта в начале апреля 1784 года политическая нестабильность в Англии, казалось, имела все шансы исчезнуть. Однако Георг III искал возможности избавиться от ненавистного ему правительства. Повод представился при утверждении ежегодного содержания достигшего совершеннолетия принца Уэльского, являвшегося одним из самых близких друзей Фокса. 15 мая вместо ожидаемого одобрения монарха, Георг III дал понять что 'не может думать о том, чтобы обременять общество' и обвинил своих министров в том, что, несмотря на все свои торжественные заявления об экономии, 'они были готовы пожертвовать интересами общества ради желаний опрометчивого молодого человека'. Далее король пригрозил, что 'он никогда не забудет и не простит поведение действующих министров по отношению к нему'. Наследник престола, уверенный в способности своих министерских друзей без проблем обеспечить ему материальное благополучие за счёт казны, был серьёзно рассержен и оказывал на них сильное давление.
23 мая палата общин достигла компромисса, причем Фокс назвал принца Уэльского обладающего 'самыми блистательными добродетелями за лёгкое и верное долгу повиновение, демонстрируемое им в этом и любом другом деле'. Более серьёзный кризис возник после предложения Фоксом 18 июля билля о Восточной Индии, по нему административная власть Ост-Индской компании переходила к совету комиссаров.
Индийский билль был, так или иначе, решающим для коалиционного кабинета ' являясь самой бесстыдной и антиконституционной мерой, которая когда-либо предпринималась'. 1 августа лорд-наместник Георг Гренвиль граф Темпл, обозначил Индийский билль как '. План, чтобы отнять более половины королевской власти, и этим сделать его недееспособным на всё оставшееся время правления'. Его Величество ' уполномочивает объявить, что тот, кто подаст свой голос за индийский билль, будет считаться его врагом, и если эти слова окажутся недостаточно сильными, то графу Темплу предоставляется право прибегнуть по его усмотрению к другим, более сильным и действенным заявлениям'. Георг III отнёсся к биллю спокойно, не веря, что желание 'перевернуть' конституцию может исходить от большинства подданных. 'Фракционные лидеры и конченые люди желают этого, но большая часть нации не может думать так же'. Уверовав в победу, коалиция приняла резолюцию, предусматривавшую сбор большого числа своих сторонников с лидерами во главе на полях святого Георга, c последующим движением тремя колоннами к парламенту с целью помощи продвижению билля.
'Эта толпа была более могущественная и многочисленная, равно как и опасная, нежели все, которые можно припомнить'. Сами беспорядки ещё не начались, но все предпосылки к ним были созданы. Удивительно, что, несмотря на ожидаемую многолюдную толпу, никаких подготовительных мер со стороны властей предпринято не было. В итоге парламент оказался фактически беззащитным, охрана была вызвана с опозданием, и в случае штурма безопасность пэров могли обеспечить лишь 6 констеблей. Бонапарт наблюдал за ходом заседания парламента с галереи для зрителей. Он спустился вниз и пытаясь образумить толпу, положив руку на шпагу, сказал: ' Если хоть один из вас войдёт в палату, я приму это за начало восстания и проткну его как подстрекателя'. Лидеры коалиции видя, что ситуация выходит из-под их контроля и понимая что возможна резня, обратились к своим сторонникам смягчаяя тон конфронтации.
Тем не менее, на следующий день беспорядки возобновились, толпа начала слушать людей, не подчинявшихся влиянию, причём ярость возрастала с каждым днём. Каждый день в городе полыхали десятки пожаров, и лишь безветренная погода спасла Лондон. Городские и военные власти были крайне осторожны в использовании силы, опасаясь, что в случае появления жертв, предубеждённые присяжные будут судить должностных лиц за убийства. Купцы, обратились к лорду-мэру с просьбой о защите их собственностиё,что он ответил: ' У меня есть предписания привлекать военных, если это потребуется, но я должен быть осторожным с этим, если не хочу привести толпу к моему дому'. Видя беспомощность лондонских властей, король созвал Тайный совет, явилось большинство его членов, но в ходе заседания чувствовалась нерешительность, эффективных мер никто не предложил. Президент совета и спикер парламента, в целом одобрили применение вооруженной силы против восставших, но не решились подписать соответствующий приказ. Однако Георг был настроен твёрдо.
'С целью исполнения приказа короля, отданного в Совете, военнослужащим предписывается действовать, не дожидаясь указаний от гражданских должностных лиц и применять силу для рассеяния незаконных и мятежных собраний людей'. В эти дни Бонапарт сказал с презрением: 'Какие трусы! Как можно было распустить эту гнусную чернь! Надо было смести пушками 500-600 человек, - остальные разбежались бы!'
Передать в точности, что он сказал в печати нет ни малейшей возможности. Выполняя приказ, разосланный по казармам и постам на расстоянии суточного перехода от Лондона, регулярные войска и милиция двинулись к городу. В доме Лорда-президента, на Пикадилли, в Ламбетском дворце, в доме Лорда-канцлера на Грейт-Ормондстрит, на Королевской бирже, в Банке, в Ратуше, в Судах и Судейских-Иннах - во всех помещениях окнами на улицу в районе Вестминстера и парламента были расставлены войска. Конногвардейский полк гарцевал по Пелес-Ярд, а в парке разбился настоящий лагерь - там стояло под ружьем полторы тысячи солдат и пять батальонов милиции, вызванной из соседних графств. В подавлении бунта готовились участвовать гвардейская пехота, Почётная артиллерийская рота, Королевский полк, легкие корабли флота.
Однако беспорядки приняли такие размеры и бунтовщики, оставаясь безнаказанными, до такой степени осмелели, что появление множества войск, к которым все время присоединялись вновь прибывающие, не только не удержало, но раззадорило их, толкая на еще большие бесчинства. Каждому солдату выдали по тридцать шесть патронов, забили барабаны, и к заходу солнца все войска были уже под ружьем. Стрелять начали на Птичьем Рынке, здесь же в нескольких местах бушевали пожары, словом, сосредоточились, казалось, все ужасы этой страшной ночи. Около Чипсайда солдаты пошли в штыки. На Холборнском мосту и на Холборн-Хилл было особенно страшное столпотворение: здесь два потока, стремившихся из Сити, - один через ЛедгетХилл, другой через Ньюгет-стрит, - сливались в такую сплошную массу, что каждый залп валил множество людей. Перед началом высадки десанта с 'Авенджера' его пушки 'очистили берега картечью'.
Прежде чем мы сломим себе шею, нам нужно покрыть себя славой!- крикнул Наполеон, ведя за собой экипаж. В числе отличившихся флотских офицеров Георг III особо отметил его заслуги. В этом угрюмом, хмуром юноше ему импонировала та полная бестрепетность и быстрая решимость, с которой Бонапарт пошел на такое до тех пор не употреблявшееся средство, как стрельба посреди города в самую гущу толпы из пушек. Мятежники были усмирены.
Везде шептались о том, что у них найдены французские деньги и беспорядки поощрялись хотевшими разорения и погибели Англии иностранными державами. Немедленно вышло официальное сообщение о том, что всех арестованных бунтовщиков будет судить по существующим законам особая комиссия. Что касается вне очереди представленного к званию лейтенанта Бонапарта, то этот день сделал его имя известным во всех слоях общества, даже там, где до той поры о нем и не слыхивали. На него стали смотреть как на человека очень большой распорядительности, быстрой сметливости, твердой решимости.
' Во мне живут два разных человека: человек головы и человек сердца. Не думай, что у меня нет чувствительного сердца, как у других людей. Я даже довольно добрый человек.
Но с ранней моей юности я старался заставить молчать эту струну, теперь не издающую уже никакого звука', так в одну из редких минут откровенности говорил он маленькой работнице, жившей на Брид-Стрит в Чипсайде. Ей было восемнадцать лет, зарабатывала она рисованием портретов.
Бонапарт познакомился с Сюзанной, однажды вечером в театре на Ковент-Гарден. Комнатка, где молодой офицер проводил иногда ночь, была так мала, что Бонапарт вынужден был класть свою шпагу на стол, а треуголку на горшок с водой. Молодая девушка заботилась о нем: стирала белье, чинила чулки, варила очень любимые Наполеоном сосиски с горохом. 17 августа король, произнося речь перед обеими палатами, объявил беспорядки оконченными и озвучил заверения, что действовал по законам королевства с целью защитить права и свободы народа. Несмотря на поражение, коалиционное правительство не собирались уходить в отставку. Проведя 18 декабря в составлении плана новой администрации, Георг III обнаружил, что министры ещё не сдали печати.
Отправляя письма, что более не нуждается в их услугах, король просил передать ему печати через заместителей секретарей их департаментов. Пятого февраля следующего года, в Вестминстере завершился суд над членами коалиции Фокса-Норта по обвинению в государственной измене. В этом преступлении, после тщательного расследования, они были признаны невиновными за отсутствием доказательств в том, что собирали людей с предательскими или вообще противозаконными целями. Лорд-мэр был обвинён в преступной халатности и оштрафован на 1000 фунтов стерлингов. Однако после падения коалиции политическая битва за вершины власти ещё была не окончена. Новая администрация выглядела крайне слабой. Сохранился набросок письма Георга принца Уэльскому: ' Это, несомненно, жестокий выбор, оставляющий мне единственную возможность действовать, не поступившись принципами и честью: мой дорогой сын, тебе, уехать навечно из родной страны и возвратиться во владения моих предков'.
Королю требовалось заручиться безоговорочной поддержкой парламента, что было достигнуто в результате проведения новых всеобщих парламентских выборов. Небольшая группа людей медленно спускалась вниз по склону к причалу, у которого был ошвартован 'Авенджер'. Когда те приблизились на расстояние 50 ярдов, Бонапарт подал сигнал свистком. Фалрепные, в безупречно белых перчатках и синих куртках, бегом занимали свои места.
Шестерка морских пехотинцев как из-под земли возникла на квартердеке, щеголяя выправкой и блестящими пуговицами, два барабанщика застыли с поднятыми до уровня глаз палочками. Небольшой корабль был полностью готов для приветствия в тот момент, когда процессия достигла берегового конца сходни.
- сказал принц. Доброжелательная улыбка осветила его лицо, - Все в порядке?
- Да, благодарю вас, Ваше Высочество, - ответил Бонапарт. С белым кормовым флагом на ноке гафеля 'Авенджер' направился на выход из гавани Ньюхейвена. Хотя в мирное время адмиралтейству были резко ограничены расходы на разведку, тем не менее, c 1784 Бонапарт собирает сведения из Парижа, Остенде и Бреста, о состоянии французского и голландского военно-морских флотов. ' В настоящее время ощущается недостаток в регулярной и быстро поступающей секретной информации, и это приносит крайний вред интересам службы Его величества'.
В феврале 1785 г. Скончался отец Бонапарта, семья осталась почти без средств, лейтенанту пришлось взять на себя заботу о матери, братьях и сестрах. Большую часть жалованья он отсылал матери, оставляя себе только на самое скудное пропитание, не позволяя ни малейших развлечений. В том же доме, где Бонапарт снимал комнату, помещалась лавка букиниста, все свободное время он стал проводить за чтением книг. Больше всего Наполеон интересовался вопросами, волновавшими военных специалистов XVIII, особенно сочинения об артиллерийском деле, математике, географии, описания путешествий. Читал философов, беллетристику и стихи. Однажды, он совершенно случайно нашел старый том юстиниановского сборника по римскому праву.
' Если кажется, что я всегда ко всему подготовлен, то это объясняется тем, что раньше чем что-либо предпринять, я долго размышлял уже прежде; я предвидел то, что может произойти. Вовсе не гений внезапно и таинственно открывает мне, что именно мне должно говорить и делать при обстоятельствах, кажущихся неожиданными для других, - но мне открывает это мое размышление'. В ноябре 1785 года Франция и Голландия заключили союз, по нему Париж обязался воспрепятствовать попыткам Вильгельма V восстановить свою почти не ограниченную власть.
Георг III поставил цель уничтожить преобладающее французское влияние в Голландии, опиравшееся на республиканскую буржуазно-демократическую оппозицию, выступавшую против власти штатгальтера. Голландский кризис 1787 г.
Положил конец дипломатической изоляции Англии. Лондон заложил фундамент нового альянса Великобритании, Пруссии и Голландии. В эти годы жизни Бонапарта бросается в глаза полное подчинение его страстей и желаний воле и рассудку. Наполеон живет впроголодь, избегает общества, не сближается с женщинами, отказывает себе в развлечениях, работает без устали, сидит за книгами все свободное от службы время. Согласился ли он окончательно удовольствоваться долей небогатого морского офицера, дворянина из бедных, на которого аристократы-товарищи и аристократы-начальники всегда будут смотреть сверху вниз?
И, кажется, удача вновь поворачивается к Бонапарту лицом. 4 Июня в день рождения Георга III, сэр Эдвард Хьюз взял его с собой на прием в Сент-Джеймский дворец, где представил королю. Его величество отличался необыкновенной общительностью и помнил наизусть весь свой 'офицерский список'. Эта сторона королевских обязанностей была ему по способностям, и здесь он был на высоте. Используя протекцию короля, Бонапарт добился назначения командиром на возвращенный из резерва в Чатеме, 24-пушечный корабль 6 ранга Королевского флота 'Пандора'.
Легкий фрегат имел двадцать две девятифунтовки и две длинноствольные бронзовые шестифунтовки на корме, сто пятнадцать футов по главной палубе, около пятисот двадцати тонн водоизмещения. Этот тип был дешевле своих старших собратьев в содержании и обслуживании и охотно использовался как их замена в мирное время для долгих заокеанских плаваний. Со средней осадкой 15 футов он весьма подходил для поддержки мелких судов у побережья там, где рисковать крупным кораблем было невозможно. 'Пандора', спущенная на воду 17 мая 1779 года на частной верфи в Дептфорде, оказались высоковата для своей длины, и не считалась ни быстрой, ни способной на острые курсы, однако была мореходна. Полноразмерные шканцы и бак удалили, это делало её быстрее и уж во всяком случае, острее на курсе. В марте 1788 года Пандора вышла из Портсмута в Вест-Индию, охранять интересы его величества и препятствовать ввозу контрабанды в Англию.
Капитан Бонапарт прохаживался по палубе, засунув руки в карманы по самые локти, ему было тогда девятнадцать лет. Атлантика встретила фрегат неприветливо - крутой волной и шквальным ветром. На подходе к Наветренным островам погода еще ухудшилась, пришел жестокий шторм, продлившийся несколько дней. Сильнейшим порывом ветра на одной из мачт переломило марса-рей, его обломки рухнули в море. ' Крепость корпуса при сравнительно легкой системе постройки фрегата не оставляла желать ничего лучшего', но в днище обнаружилась течь и 'Пандора' зашла для ремонта на Мартинику.
Бонапарт обратил внимание на 180-метровую скалу Даймонд Рок. Благодаря преобладающим ветрам и течениям, она господствовала над подходами к Фор-де-Франс, центру французской военной мощи в Карибах.
Установка батареи на скале и открывающийся с вершины обзор на 40 миль давали возможность сильно осложнить жизнь главной военно-морской базе Франции в Вест-Индии. По правую сторону бухты, со стоящими на якоре четырьмя линейными кораблями, фрегатом и прочими судами, возвышалась каменная цитадель. Сам 'маленький Париж' представлял собой.провинциальный французский город с узкими улочками, маленькими лавками с выставленными в витринах изделиями местных мастеров. Из модного магазина на улице Бленака, со шляпной коробкой в руке, вышла молодая дама бесспорной красоты.
У нее были темнокаштановые волосы красивые глаза, прямой нос, безупречный овал лица, грациозная линия шеи, гибкая и подвижная фигура. - Вы же бывали здесь раньше доктор Лесли, не знаете, кто эта леди?- спросил Бонапарт. - Мари Роз Таше де ла Пажери, мой капитан. Три года как она развелась с сыном губернатора Мартиники.
У Бонапарта почти не было светского опыта, он редко разговаривал с женщинами, но знал, что существуют три темы, неизменно волнующие их сердца: родина, юность и любовь. Поэтому он заговорил с госпожой де ла Пажери о Мартинике и ее родителях. Креольский акцент Мари Роз звучал чрезвычайно приятно, почти незаметный и лишь свидетельствовавший о том, что она родом из тропиков.
Таким образом, пролетело всего несколько минут, но сейчас Бонапарт был так стеснен недостатком времени, что не мог продолжить знакомство. В июне 1788 года 'Пандора' достигла берегов острова Барбадос, на этой станции сейчас находилось всего полдюжины кораблей. В то время Испания продолжала прилагать усилия по закреплению за собой северо-западного побережья Америки. Русская активность на Аляске, а также возросшая деятельность британских торговцев, привела к решению Испании установить и поддерживать контроль над землями вплоть до пролива Принца Вильгельма, оставляя эти места за собой раз и навсегда. 10 апреля 1789 года на место отбывшего в Англию командующего Североамериканской станцией Герберта Сойера был назначен Роберт Хьюз. В августе он прибыл в Галифакс на 50-пушечном корабле 'Адамант', совершив затем поход с эскадрой к острову Сент-Джон, в реку Святого Лаврентия и Квебек. Вице-король Новой Испании Мануэль Антонио Флорес той же весной приказал экспедиции под командованием навигатора и исследователя Эстебана Хосе Мартинеса, построить форт в заливе Нутка, единственной удобной якорной стоянке у западного побережья Канады.
Изучив входы к югу от залива, Мартинес надеялся найти легендарный Северо-Западный проход и формально закрепить эти земли за Испанией. К тому времени в Мадриде уже улеглись опасения по поводу российских намерений. По словам вице-канцлер Остермана, как доложил испанский дипломат, отправляемым с Камчатки экспедициям, уже давно предписано 'не основывать селений на территориях принадлежащих другим державам'. Корабли Мартинеса, 26-пушечный корвет 'Принцесса' и 16- пушечный шлюп 'Сан Карлос', прибыли в залив Нутка 5 мая 1789 года, где обнаружили 'Ифигению' под британским флагом и североамериканские суда экспедиции Джона Кендрика. 'Ифигению' конфисковали, а ее капитан Уильям Дуглас был арестован. Несколько дней спустя Мартинес отпустил американские 'Возрожденную Колумбию' и 'Леди Вашингтон', велев им 'убираться и не возвращаться'.
8 июня Мартинес конфисковал зашедшую в залив 'Северо-Западную Америку' под командованием Роберта Фантера. После этого судно было переименовано в 'Святую Гертруду Великую' и занялось исследованием региона вплоть до залива Хуан-де-Фука. 24 июня перед лицом присутствовавших в заливе британцев и американцев Мартинес выполнил формальную процедуру провозглашения суверенитета Испании над северо-западным побережьем Америки. 2 июля прибыли ещё два британских судна - 'Принцесс Ройал' и 'Аргонавт'. Расценив это как провокацию, испанцы арестовали их и британские команды стали пленниками. 14 июля 'Аргонавт' с испанской командой и 'Принцесса' ушли в порт Сан-Блас Новой Испании, две недели спустя за ними последовала 'Принцесс Ройал', под эскортом 'Сан Карлос'.
Глава 9 Вести о событиях в заливе Нутка достигли Лондона в ноябре 1789 года. После чего британский премьер-министр Уильям Питт-младший заявил, что подданные короны имеют право торговать на любой территории. Так как испанские законы говорили другое, то это лишь обострило ситуацию. Вопрос обсуждался в Палате общин и Королевский флот начал готовиться к войне. Одним из первых действий с английской стороны было снаряжение эскадры из семи линейных кораблей в Вест-Индию. Там у Британии было, кроме нескольких малых фрегатов и шлюпов, только один 50-пушечный корабль в Галифаксе.
Ни один факт не указывает так убедительно на неготовность ее к войне, как крайняя бедность морских сил в Карибском архипелаге в то время, когда в Гаване испанская эскадра имела пять 70-пушечных кораблей и три фрегата. В колониях Франции также постоянно находилось три-четыре линейных корабля. В ожидании войны командующтй Североамериканской станцией, ожидая любой поворот событий, приводит эскадру в готовность к отплытию в кратчайшие сроки. В адмиралтействе за Робертом Хьюзом закрепилась слава человека сначала отдающего команду и только затем думавшего.
Он попросту решил, что Бонапарт вполне справится в одиночку. Имея известность блестящего навигатора и решительного человека, а к тому же говорящего по-испански Бонапарт без сомнения найдет, что предпринять, когда окажется на месте. ' Разговоры об испанских материковых владениях и о гватемальском золоте повернули мысли в сторону создания состояний. Для флотских офицеров, в большинстве избравших свою профессию в надежде сделать служебную карьеру и укрепить финансовое положение, это были те места, которые стимулировало подобные мечты'.
Содержание вскрытых Бонапартом приказов возлагало на него следующие обязанности: действовуя решительно освободить двадцать восемь британских моряков, насильно удерживаемых в порту Сан - Блас. Его также информировали, что испанцы патрулируют побережье, используя для этого 26-пушечные корветы 'Принцесса' и 'Любимица'. В случае враждебных действий их предписывалось захватить, утопить, сжечь либо иным образом вывести из строя.
Лишь после того, как это задание будет выполнено, Бонапарту разрешалось атаковать испанские суда с сокровищами в Тихом океане, всемерно избегая нанесения ущерба местным жителям. Заключительный пункт предостерегал от того, дабы преждевременно дать знать испанцам о своем присутствии. Для этого предписывалось избегать подходить к берегу на дальность видимости от мыса Горн до самого Сан - Бласа, что само по себе представляло сложную навигационную задачу. Подобную программу можно было бы, как минимум, назвать нескромной. На рождество 'Пандора' пересекла экватор и 10 января достигла Рио-де-Жанейро. Она вышла из Рио-де-Жанейро 14 января, 19 января заправилась водой на Фолклендских островах, тогда необитаемых, после чего двинулась к мысу Горн.
Бонапарт впервые увидел эту мрачную скалу 24 марта. С тех пор он уже не видел побережья до тех самых пор, как 2 мая 1790 года 'Пандора' вошла в небольшую бухту на восточной стороне Марии Клеофас из группы островов Трес Мариас, в 54 миль от порта Сан-Блас.
Острова были необитаемы и редко посещались испанцами, у них к тому же было недостаточно судов для таких вояжей. На островах была пресная вода, огромное количество рыбы и дичи, но важнее всего для Бонапарта стало восполнить запас питьевой воды в бочонках.
Уже давно пресную воду выдавали по порциям только для питья: сначала по две, потом по одной кружке в день на человека. На следующий день, пробегая взглядом по обветренным суровым, а иногда и откровенно жестоким лицам офицеров собравшихся на шканцах, Бонапарт объявил. - Джентльмены, я полагаю, настал момент раскрыть вам, с какой целью мы отправлялись в плавание. Во-первых, я намерен добиться безусловного освобождения наших соотечественников захваченных без объявления войны. Кроме того, возможно больше вреда нанести испанскому торговому флоту. Очень жаль, что мне запрещено сжигать их порты. - Но почему Сан-Блас?
- лейтенант морской пехоты Пауэлл, слыл человеком немногословным, но слова, когда он начинал говорить, были в основном богохульные. - Большое число наших пленных находится именно там. Король решил, что мы должны отвлечь Испанию от Вест-Индии. Я уверен, что с этим кораблем отправились люди, чья постоянство, сила духа и выносливость способна выполнить эту задачу. Около 6 часов вечера, когда морской ветер стих и начался береговой бриз, 'Пандора' подняла якоря. Вскоре с нее увидели вдали несколько точек, в подзорную трубу разглядели лодки и подойдя ближе подняли на палубу захваченных ловцов жемчуга. Хотя они так и рассыпались в улыбках и поклонах, но явно боялись, что будут болтаться на рее английского корабля.
Нескольких успокоительных слов со стороны Бонапарта оказалось вполне достаточно, чтобы старший из ловцов, бормоча под нос какие-то указания для самого себя, обрисовал кисточкой грубый, но понятный для глаза план Сан-Бласа, оказавшийся маленькой мелкой гаванью. - Между острием этой косы, сеньоры, и мысом западнее от нее находится мелкое место. Здесь же, за отмелью в пределах досягаемости пушек берегового форта из камня-известняка, возможен вход в порт - давал он свои пояснения. - Увы, сеньоры, только в этом единственном месте. - Те отметины означают форты, - спросил Бонапарт, - и, если это так, сколько орудий там установлено? Форт на набережной, по существу артиллерийская батарея, защищенная каменной стенкой и величественно названный кастильо. Был вооружен 8 и 6-фунтовыми пушками.
Ловец клялся, что многие из 12 амбразур пустуют и все еще ожидают прибытия орудий из Испании. Президия и город Сан-Блас, расположенные на плоской скале примерно в 1 миле от береговой линии, на расстоянии, ставившем их в безопасность от пушечных ядер враждебных иностранных кораблей, образовали четырехугольник, вмещающий центральный плац, окруженный внешней оборонительной стеной с бастионами. Внутри стены были склады, казармы и помещения для семей солдат, арсенал, часовня, штаб-квартира коменданта, построенные из необожженного кирпича. Для предотвращения нападения индейцев, в отсутствие части гарнизона, две пушки из кастильо были перемещены в президию и установлены на раскатах. Предместье до пристани было занято садами и хижинами.
На рейде стоял 26-пушечный корвет 'Любимица', а в гавани шлюп 'Сан Карлос', 60-тонная шхуна 'Сонора' и небольшое судно иезуитской миссии из Лорето. В гарнизоне было 76 солдат, шлюп и корвет имели по 41 и 72 человека на каждом против 134 в экипаже 'Пандоры'. Корвет 'Принцесса' находился в заливе Сан-Франциско, где выполнял съемку неизученной части. 16-пушечный шлюп 'Сан Антонио' ушел в Санта-Барбару и Сан-Диего. Несколько позже, когда с британского фрегата, увидев островок Изабеллы, с тихим ветерком от норд-норд-веста держали так, чтобы увидеть скалу Педра Бланка Бонапарт сдержал свое слово и ловцов отпустили. Она показалась в 5 утра, в 8 часов имели ее на траверзе, пройдя по лагу 17 миль.
Высокая отдельно ставшая белая скала была во всем похожа на ту, которая лежала в двух милях к норд-весту от северной оконечности большего острова из Трес-Мариас, такая же третья скала стояла на самом рейде Сан-Бласа. Эта последняя стала видна в то время, когда проходили вторую, и прежде того, как открылись дома с красными черепичными крышами и флаг на горе Сан-Бласа. На собранном военном совете Бонапарт объявил о своем решении войти в гавань сегодня днём, поэтому во время боя будет необходимо особенно чётко выполнять все команды. - Но батарея?
- спросил доктор, - извините, что перебил вас, капитан. Разве не знаете, как подозрительны испанцы? Если не остановимся при входе на рейд, с батареи расколют нас ядрами. - Что за беда! - отвечал Бонапарт. - Получим два-три ядра в борт, главным фактором успеха будет внезапность.
Помимо внезапности Бонапарт рассчитывал, что испанцы вначале могут принять фрегат за корабль, прибывший из Акапулько, и не станут открывать огонь во время его входа во внешнюю гавань Сан-Бласа. При ясном воздухе в нынешнее время года остров Трес-Мариас, островок Изабеллы и три Педро Бланки служили прекрасными указателями для судов, приходящих от веста; за второй скалой на расстоянии 20 миль до рейда уже начались якорные глубины. Пандора прошла мимо выходящей из бухты рыболовецкой лодки, и оттуда ее приветствовали веселыми криками.
- Прибавьте парусов, мистер Уайт, - велел Бонапарт. Матросы, собравшиеся на полубаке, с тревогой поглядывали на бледно-зеленую линию, показывающую границу отмели. Лейтенант Мун выругался и заметил: - Это будет опасно, чертовски опасно. Приняв фрегат за свой, батарея прикрывавшая вход в гавань молчала, никто не ожидал такой наглости от англичан. Под всеми парусами прошли под жерлами пушек и стали на якоря напротив неказистого испанского корвета, прямо у внутренней кромки отмели. Было видно, как к берегу скачут всадники, еще издали крича что-то воинственное. - Дьявольское им проклятье!
- прорычал Пауэлл. - Почему эти ублюдки не открывают огня? Испанцы и мысли не допускали, что кто-то рискнет вклиниться между корветом и берегом, ведь это почти наверняка означало сесть на мель.
Батарея левого борта 'Любимицы', обращенная к набережной, оказалась загроможденной множеством хозяйственных предметов и не могла вести огонь. - Мистер Прайс! Вы старший, возьмете мичмана, квартирмейстера, двух боцманских помощников и двадцать матросов. Мистер Пауэлл, стройте ваших пехотинцев! - Вперед парни,- Бонапарт отправил на борт корвета десант, для большей убедительности на 'Пандоре' открыли пушечные порты. Атакующие смели якорную вахту и в несколько минут очистили верхнюю палубу 'Любимицы' сдавшейся без всякого сопротивления.
С берега тем временем уже слышался барабанный бой тревоги. Где-то минутой позже испанский комендант удовлетворил любопытство Пауэлла. Несколько пушек батареи выпустили свои снаряды, выплюнув крупные кольца дыма. 'А ну-ка, опалим бороду королю испанскому!' Фрегат накренился от отдачи бортовых пушек и тем самым положил начало получасовой канонаде, во время которой крушил кастильо из своих орудий. Положение было напряженным, к счастью для англичан, камень-известняк только с виду казался прочным.
Довольно часто случалось, что, после удара девятифунтового ядра в стену кастильо целый сегмент ее взлетал в воздух, оставляя неровную белую брешь. Все-таки за это время испанцы смогли положить несколько выстрелов в корпус 'Пандоры', что стоило ей двух человек убитых и семь раненых, один из них смертельно. Первый лейтенант Уайт отдавая приказы, пробежал по главной батарейной палубе и присоединился на квартердеке к Бонапарту. Оба офицера пристально изучали противника.
Во внутренней гавани 16-пушечный шлюп медленно двигался по направлению к входу. Наконец, капитан подозвал одного из мичманов. - Передайте мистеру Муну мое почтение, и скажите, что он может открыть огонь из пушек первого дивизиона по рангоуту 'Сан-Карлоса'. Мальчишка скрылся внизу.
Во тьме батарейной палубы лейтенант Мун, не отрываясь, глядел вдоль ствола концевого орудия. Когда вражеский бушприт окажется в прицеле, весь залп будет направлен на шлюп. Еще одно ядро попало в корпус, но Мун не замечал ничего. Потом в поле его зрения вошел нос 'Сан-Карлоса' со вспышками выстрелов. Над испанским шлюпом поднялось облако дыма и пыли, его бушприт был разбит в щепы, фок-мачта упала за борт, став неуправляемым корабль забаррикадировал пролив. В следующую минуту из глоток британских матросов вырвалось бурное ликование, батарея в кастилью подняла белый флаг.
Десантная партия уже получила приказ к высадке на берег, когда от пристани отчалила шлюпка с красно-золотым флагом испанского короля. Шла она с такой скоростью, что, наверное, ее гребцам было трудно дышать. В роли эмиссара выступал офицер, который, подчиняясь приказу коменданта президио дона Хосе Аргуэльо, отважился подойти и выяснить намерения этого фрегата, держащего гавань под угрозой своих пушек. Приведенный к Бонапарту, он поклялся, что все захваченные английские пленные некоторое время назад были уже освобождены.
Наполеон вонзил в испанца взгляд холодных серо-голубых глаз. - А по-моему, сэр, вы всего лишь мерзавец, если передать мне такое. И повернулся к лейтенанту Пауэллу. - Возьмите мою гичку и охрану, разыщите его превосходительство коменданта и потребуйте от него прямых ответов на два ясных вопроса.
Первое, узнайте у его превосходительства дона Хосе, не находятся ли Испания и Англия в состоянии войны. - Слушаюсь, сэр. - Второе, если наши страны не находятся в состоянии войны, тогда почему были задержаны наши суда? - Слушаюсь, сэр - лейтенант подозвал мичмана Кина, горниста и шестерых здоровенных морских пехотинцев. - Никакого состояния войны не существует,- доложил Бонапарту через полтора часа Паузлл - или, по крайней мере, так клянется комендант дон Хосе Аргуэльо.
Далее он заявил, что, хотя мы вторглись во владения его католического величества, он считает себя слишком незначительным подданным, чтобы брать на себя ответственность за начало военных действий. Комендант, - ухмыльнулся Пауэлл, - был совершенно поражен тем, что английский корабль осмелился на это в одном из портов короля Карла IV. Теперь было ясно, что на юг уже поскакали курьеры с сообщением об этом неслыханном оскорблении достоинства Испании.
Переговоры между Аргуэльо и Бонапартом происходили на набережной, довольно далеко от стоянки 'Пандоры'., Наполеон прямо потребовал немедленного освобождения всех пленных, со своей стороны он, как капитан короля Георга обещал, что Сан-Блас больше не пострадает. Изо всех сил старался оставаться вежливым комендант склонил свою лысеющую голову и расстался с ним, бледный от унижения. Тем временем появилась согреваемая солнцем колонна шумных довольных пленников. Осунувшиеся, лохматые, с гноящимися от оков ранами, они на слабых ногах пытались приплясывать от радости.
Дойдя до причала и видя своего освободителя, многие тянулись поцеловать руку этому невысокого роста, но властного вида человеку. Хотя и явно довольный, Бонапарт не позволял приносить себе такую дань благодарности. Со стороны гавани прибежал посыльный с 'Пандоры'. -Мистер Уайт, сэр, почтительно просит вас немедленно вернуться на корабль. Первый лейтенант Уайт встречал Бонапарта на палубе у трапа. - Сэр, штурман корвета рассказал, что на этой неделе из Акапулько выйдет фрегат 'Консепсьон' с королевской почтой и Реал Ситуадо.
Офицеры обменялись взглядами, Бонапарт изо всех сил пытался скрыть возбуждение. - А что капитан, дон Хосе Робредо?
- Мистер Пауэлл приведите его. Глаза пленника ошарашенно вращались в глазницах и он, задыхаясь, произнес - Дьявольское проклятие на всех вас, чертовых англичан! Вы, проклятые еретики, зря сюда плыли.
Наши берега охраняют Святая Дева и ее ангелы. - Боюсь, сэр, что с этим пожирателем чеснока говорить бесполезно, сэр. - Думаете, что штурман говорит правду? - Мы допросили по отдельности некоторых из членов экипажа. Описание фрегата, название и примерная дата отплытия, все совпадает.
- Мистер Уайт, прошу вас приказать десантной партии немедленно вернуться с берега. Я намерен нанести еще один визит. Репутация испанских корветов была невысока, в Королевском флоте они считались медлительными и неповоротливыми, но чтобы не оставлять 'Любимицу' испанцам, Бонапарт приказал поджечь ее, полив палубу смолой. Пленникам были даны две трофейные лодки, чтобы они могли добраться до берега.
Клубы черного дыма, охватившие 'Любимицу', несло к песчаному пляжу, на котором столпились испанцы,наблюдая как догорает их корабль. Едва успели развернуть паруса, как Пандора, покачиваясь, сразу направилась к выходу из гавани. Фрегат взял курс на Де-Сантьяго-де-Матанчел, открытый залив, защищенный от преобладающих в этих краях северо-западных ветров и находящийся восточнее порта Сан-Блас. Еще на пути от Барбадоса 'Пандора' показала себя с лучшей стороны, если оставить в стороне штормы и капризы ветров, это достижение можно вполне отнести на счет рвения команды, достигшей наивысшей степени выучки. Участие в бою дало большой сплачивающий эффект и любой приказ выполнялся едва ли не быстрее, чем бывал отдан.
К утру поднялся свежий бриз, дувший не переставая. Шли быстро, выжимая из парусов все, что можно, день за днем фрегат отмерял по две сотни миль. Бонапарт часами сидел у себя в каюте, размышлял над картой, чертил на ней линии и бормотал что-то. - Так, - наконец сказал он и обвел карандашом точку на скрещении сто девятого градуса западной долготы и десятого северной широты. В начале мая 1790 года 34-пушечный фрегат 'Консепсьон' был готов к отплытию из Акапулько, когда власти получили сообщение из Сан-Бласа, в нем говорилось, что 4 мая порт был атакован английским фрегатом.
Вице-король немедленно приказал отложить выход, но к тому времени, когда его курьер добрался до Акапулько, 'Консепсьон' уже вышел в море. Фрегат пошел на юг, а затем на 12 градусе северной широты взял курс на запад, к острову Гуам. 'Консепсьон' вез на Филлипины королевскую и частную почту, новых чиновников, и самое главное королевскую субсидию на содержание испанской армии, без нее колония не могла бы долго продержаться. Всего в окованных железом сундуках находилось триста тысяч песо.
Позже епископ Манилы Салазар жаловался королю: 'Английский мальчишка двадцати одного года от роду с ничтожно маленьким кораблем с сотней или чуть больше спутников нанес нам столь огромный ущерб и ушел восвояси, хохоча над нами'. 'Пандора' крейсировала у острова Клиппертон, в 670 милях юго-западнее мыса Корриентес. Остров располагался достаточно близко к маршруту манильских галеонов, шедших в западном направлении. Каждые полчаса, с ударом склянок, фрегат совершал поворот через фордевинд, дюжина пар глаз на марсах следила за далеким горизонтом.
Ясным днем с салинга стеньги 'Пандоры' можно было различить парус на расстоянии около двадцати миль. Наполеон напряженно прикидывал параметры круга, где была вероятность обнаружить испанца, пятьдесят против пятидесяти, что 'Консепсьон' не увидят и профессиональная репутация Бонапарта безвозвратно погибнет. Оставалось надеяться, что он угадал верный район, офицеры знали это не хуже самого капитана. - Вы помните Ансона, Лесли?
- расхаживая вместе с доктором по шканцам, спросил Наполеон. - Он обошел вокруг света, захватил галеон, шедший из Манилы.
Чего можно еще пожелать? На сером небе проступал слабый розоватый отсвет.И вот, когда Пандора приподнялась на волне. - Эй, на палубе! - заорал впередсмотрящий.
- долетел наверх едва слышимый голос третьего лейтенанта Прайса. - Восемь румбов по левому борту парус!
Бонапарт угадал правильно. Несколько минут на корабле кипела работа: матросы повторяли доведенные до автоматизма движения. Пушки выдвинули, палубы присыпали песком, шланги присоединили к помпам, потушили огни.
Доктор смотрел на испанский фрегат, с каждой минутой тот становился все более отчетливым. Бонапарт приказал Лесли спуститься вниз и не вылезать до конца схватки, потерять хирурга было бы глупо.
На 'Пандоре' взвились сигнальные флаги. - Предлагаю сдаться без боя. 'Консепсьон' ни в малейшем отношении не был готов сражаться, но отказавшись сдаться, столкнувшись лицом к лицу всего дишь с легким фрегатом, испанский капитан попытался прорваться.
Волны приобрели свинцовый оттенок, ветер взбивал на их гребнях барашки, которые становились все больше. 'Консепсьон' шел встречным галсом, явно стараясь держаться как можно круче к ветру,стараясь заполучить наветренное положение.
- громко обратился Бонапарт к экипажу. - Этот малый, которого вы видите, всего лишь испанец. У него в борту множество орудийных портов, но в них только четырех или восьмифунтовые пушки. До тех пор, пока не ударит барабан, ни одного выстрела! 'Пандора' кренилась под свежим ветром. - Мистер Уайт, - я побеспокою вас просьбой взять два рифа на марселях. Идя навстречу, фрегаты сближались под тупым углом.
Бонапарт пытался решить задачу кто будет на ветре, когда в вершине треугольника произойдет встреча. - Они открыли огонь, сэр, - сказал Уайт. Клуб дыма с правого борта 'Консепсьона' и ядро пролетает между мачт у них над головами. По-прежнему нельзя было сказать, какой корабль окажется на ветре, когда они сблизятся. Еще клуб дыма и громкий треск на шкафуте, где попало ядро. Бой-то будет ближний, - сказал Уайт, прикидывая на глаз расстояние между фрегатами.
Бонапарт смотрел на паруса, не заполощут ли,- приготовьтесь, мистер Мун. Стреляйте, как только сможете навести пушки, - крикнул он. Потом, не поворачивая головы, бросил человеку у штурвала - Руль на ветер! 'Пандора' повернулась и пронеслась с наветренной стороны от 'Консепсьона'.
Пушки правого борта выстрелили почти разом, раскатистый грохот потряс корабль до самого киля. Окутавшее ее облако дыма в мгновение развеялось ветром. Все ядра ударили в испанца, ветер донес до слуха крики раненых. Столь неожиданным был маневр, что с 'Консепсьона' дали лишь один выстрел, снова раздался треск и полетели щепки. - Двое убитых у пушки номер четыре, - сказал Уайт. - Приготовиться к повороту оверштаг!
- бросил Бонапарт. 'Пандора' повернулась, пушки выпалили по беззащитной корме 'Консепсьона'. Орудия правого борта были уже заряжены, у левого борта матросы проталкивая в стволы мокрые банники, забивали заряды и ядра и вновь выдвигали пушки. 'Пандора' дала два бортовых залпа в упор, но за это теперь предстояло расплачиваться. Имея преимущество наветренного положения, 'Консепсьон' навязывал ей ближний бой. Корабли окутались дымом, сквозь который долетал треск щепок, стук падающих на палубу тросов и голос Муна - Стреляйте, как будете готовы, ребята! Следующий бортовой залп прогремел нестройно, более опытные орудийные расчеты стреляли быстрее.
Теперь выстрелы гремели не смолкая, и 'Пандора' содрогалась беспрестанно. Временами сквозь рев ее канонады прорывался оглушительный грохот неприятельского бортового залпа. - Горячее дельце, сэр, - сказал Уайт. Железный град сметал все на палубе фрегата.
Мертвые лежали у мачт - туда их стаскивали, освобождая место орудийным расчетам, раненых волокли вниз в люки. Обстенив ненадолго грот-марсель, Бонапарт дал 'Консепсьону' проскочить вперед, в то же время не позволив 'Пандоре' погасить скорость.
В следующее мгновение он повернул корабль оверштаг, бездействующая батарея правого борта открыла огонь по корме испанского фрегата. Затем вновь повернул 'Пандору' оверштаг и встречным галсом прошел за его кормой, пушка за пушкой посылала каждое ядро в 'Консепсьон'. - воскликнул Уэйт. Намереваясь пройти у них под ветром, 'Консепсьон' повернул через фордевинд.
Дельце было горячим даже слишком. Корабли сближались, огонь испанцев делался все более разрозненным. Когда фрегаты оказались напротив друг друга, разделяемые лишь полоской черной бурлящей водой, пушки 'Пандоры' осыпали палубу 'Консепсьона' градом картечи.
Едва корабли соприкоснулись, как британцы с воодушевлением пошли на абордаж, подогреваемым невероятной суммой призовых денег на кону. Вспышки неприятельских пушек разорвали сумерки, чуть выше головы Бонапарта в мачту ударила мушкетная пуля, потом еще одна и еще, но на палубе испанского фрегата царило полное смятение. Восемь лет, что Консепсьон находился в Тихом океане, не менее двух тысяч миль отделяло его от любого возможного противника на море. Офицеры попытались оказать сопротивление на шканцах, кое-кто из матросов похватал шпилевые вымбовки и кофель-нагели.
Несколько раз прозвучали пистолетные выстрелы. Атакующая волна подавила сопротивление на верхней палубе почти мгновенно. Тех, кто сопротивлялся, либо убили, либо оттеснили вниз, остальных согнали вместе и окружили.
На нижней палубе испанцы метались в поисках вожаков, которые организовали бы защиту фрегата. Красно-золотой флаг исчез с его кормы и 'Консепсьон' сдался.
За полтора часа боя испанцы понесли тяжелые потери. 80 человек убитыми и 106 ранеными из 277 человек команды, в том числе капитан дон Антонио де Кордоба и Лассо, граф де Монклова потерял руку, а первый лейтенант дон Фернандо де Миера был убит. Глава 10 Погода продолжала портиться, и Уайту для управления 'Консепсьоном' нужно было не меньше пятидесяти человек. Примерно столько же осталось у Бонапарта, стоящего на шканцах 'Пандоры'. - Сэр - обратился к нему Лесли,- у меня внизу лежат больше сорока раненных, обезумевших от боли людей. - Слушайте, доктор, никто не ждет от вас чудес. Делайте, что можете.
Тем, кто обречен, постарайтесь облегчить страдания. Скажите, что они непременно поправятся, и будут получать пенсион еще лет пятьдесят, дайте им опийной настойки.
По чарке рому каждому раненому, пообещайте еще по одной, если будут лежать тихо. Любой из них за чарку рому пройдет через ад. Теперь внимания Бонапарта требовал плотник Харгуд, - В трюме больше четырех футов, сэр, - сказал Харгуд, козыряя. - Почти пять, и быстро прибывает. Могу я взять еще матросов на помпы? - Каков ущерб от обстрела?
- Семь пробоин от ядер, ниже ватерлинии. Их не заделать в такую погоду, сэр. - Знаю, мистер Харгуд. - Все ближе к носу, сэр.
- Пока те, кто на помпах, пусть качают, позже я прикажу подвести под днище пластырь. Пошел дождь, да такой сильный, что уже в ста ярдах ничего не было видно. 'Пандора' была теперь одна, с поврежденным такелажем и порванными парусами, с трудом поддерживаемая на воде непрерывно работающими помпами. Стоило ослабить темп, как фрегат оседал все больше. Еще до утра пришлось сбросить в море пушки носовых дивизионов. На помпах одна восьмерка сменяла другую каждые полчаса, но 'Пандора' шла на юго-восток пока, уже на рассвете, не увидели Скалу Клиппертон.
Хотя атолл был местом очень неудобным, с опасной якорной стоянкой, Бонапарт прикинул, что можно будет посадить корабль на мель и осмотреть днище. Утром похоронили в море шестнадцать тел. Завернутые в парусину,с ядром в ногах, они лежали по двое на решетчатом люке. Все работы на палубе прекратились на то недолгое время, пока Бонапарт торопливо читал заупокойную молитву по погибшим на море.
Погода наладилась, с начавшимся двенадцатичасовым приливом Бонапарт мягко посадил 'Пандору' на мель. Камень упал у него с души, когда увидели как 'Консепсьон', под британским флагом, подошел к острову и, войдя в бейдвинд, бросил якорь в сорока ярдах от берега. 'Пандора' почти вся выдавалась из воды и песка - правым бортом к берегу, она стояла почти на ровном киле. Было ясно, что даже приведи ее в боевое состояние, фрегат не выдержит первый же шторм. Бонапарт не сомневался, что все испанские корабли в Тихом океане будут его искать. 'Пандора' связывала ему руки, и появись вдруг еще один испанец, британцы не смогли бы уйти. 'Консепсьон' поднимал на палубу пушки, порох и прочее.
Моряки собрали с 'Пвндоры' все, до последнего гвоздя. Бонапарт проводил взглядом, медленно уходивший под воду полузатонувший фрегат и поднялся на палубу 'Консепсьона'. Когда он вошел в каюту старшего офицера, рядом с брешью в борту, еще валялось девятитифунтовое британское ядро. В каюте все было прибрано, не считая полуразрушенной носовой переборки, на единственном стуле, у койки раненого испанца, сидела молодой женщина. Совсем недавно вышедшая замуж, она выглядела каноном испанской красавицы - точеная фигура, черные волосы, белоснежная кожа, бархатные глаза. - Черт побери, сэр я совсем забыл про них, - произнес Уайт, появившийся в полуразбитой каюте.
-Это капитан 'Консепсьона' дон Антонио де Кордоба и его сестра донья Мерседес Галиано. Бонапарт слегка поклонился, заговорив по-испански, представился и предложил дону Антонио и донье Мерседес что-нибудь перекусить. Чего бы они хотели? Вина, какао, виноградной водки?
Привстав, испанский капитан вернул поклон. Он чрезвычайно благодарен, но в данный момент ничего не желает. Затем начался неуклюжий разговор, продолжавшийся до тех пор, пока Бонапарт не сообразил предложить дону Антонио отдохнуть.
- Верните ему шпагу, мистер Уайт, тогда плен будет не таким обидным, а сражался де Кордоба отважно. - Бедняга, представляю, каково ему, сэр.
- Да, жизнь какое-то время кажется прожитой напрасно. Расстояние, которое 'Консепсьону' предстояло преодолеть, было весьма значительным, а проблема со снабжением создавала основания для беспокойства. Фрегат находился в 5700 милях от мыса Горн и еще в 3 000 милях от ближайшего пункта снабжения, острова Святая Елена. Всего же обратная дорога в Англию составляла около 13700 миль и должна была занять шесть месяцев, с учетом возможных штормов и штилей. Доктор Лесли не питал иллюзий об условиях жизни на нижних палубах британских военных кораблей: место для гамака, при высоте палубы пять футов четыре дюйма, составляло шесть футов на четырнадцать дюймов. В море каждый имел вдвое больше места, потому что большая часть команды была поделена на две вахты. На 'Пандоре' палубы были чисты, безупречно выскоблены и трюмы содержались в относительной чистоте, для чего в ход пускали помпы.
Нижняя палуба 'Консепсьона' была хуже, чем загоны для скота на британских кораблях, она редко чистились, здесь по темным углам гнили не прожеванные куски пищи, брошенные матросами. Согнанные в трюм фрегата, испанцы сидели группами. Больше полтораста человек, многие скованные по четыре, занимали пространство, в которое воздух проходил только через два зарешеченных отверстия, если не считать люков отпираемые дважды в день для раздачи пищи. Доктор все чаще прописывал держать люки открытыми, чем изрядно обозлил стоявших в карауле час за часом морских пехотинцев клявшихся, что такой грязный корабль не мог им привидится в самом страшном кошмаре.
Вечером донья Мерседес снова увидела в коридоре Бонапарта. Он учтиво поклонился, сняв треуголку. - Сеньора может потребовать все, что пожелает. Невысокий, но очень представительный мужчина, загорелое лицо. Изысканно одет, говорит по-испански. Донья Мерседес пробормотала, что она предпочла бы остаться с братом. Капитан улыбнулся и, ничего не ответив, удалился.
Она была напугана, но не могла побороть чисто женского любопытства. Появилась пожилая женщина, необыкновенно почтительная испанка, сообщившая, что капитан велел ей быть постоянно в распоряжении сеньоры. - Можно мне выйти на палубу? - Нет, сеньора. Вам велено оставаться в каюте.
- Почему мне не разрешают прогулки? - Капитан опасается, как бы с вами не случилось чего-нибудь дурного сеньора и шлет вам это со своего стола.
' Это' был серебряный поднос, уставленный вазами с фруктами и элегантным графином. Осада прекрасной пленницы через посредство третьего лица продлилась несколько дней. - На сей раз, сеньора, я пришел к вам сам.
Служанка тут же испарилась без звука. Бонапарт стоял между доньей Мерседес и дверью, глядя на нее невыносимо пронзительным взором, и молчал. - Я капитан корабля, - наконец сказал он, - для меня нет невозможного, поэтому предлагаю заключить сделку. Судьба дона Антонио зависит от одного вашего слова, сеньора. Все захваченные пленники получат свободу в ближайшем же удобном месте побережья, если вы станете моей.
- Вы безумец капитан и я не желаю иметь с вами ничего общего. - Я хочу обладать вами, сеньора и не терплю принуждения и насилия.
Только мысль о спасении брата поддерживала Мерседес, нерешительно расстегивающую платье. Оставшись в одной прозрачной сорочке, молодая женщина села за стол и начала аккуратно расчесывать волосы. - У меня мало времени, Мерседес, - сказал Наполеон.
- Как я ненавижу вас! - прошипела она, медленно стягивая сорочку, словно бросая Бонапарту вызов. Когда всё закончилось, Мерседес вымылась, как сумела, оделась и налила бокал вина. Допив его, она призналась себе, что не испытала ничего неприятного.
Единственное, что мучало испанскую сеньору, нежный молодой и красивый капитан совсем не заботился о ее чувствах 21 мая 1790 года фрегат прибыл в 'самую прекрасную гавань в Центральной Америке' бухту Кулебра, что на западной оконечности полуострова Никоя. Всех плененных перевезли на берег, освободив недалеко от двух больших испанских поселенийи. Затем 'Консепсьон' в течение 2 недель ремонтировали на острове Хуан-Фернандес, а 27 сентября Бонапарт попытался обогнуть мыс Горн. Его прошли со второй попытки 7 октября, достигнув 16 ноября острова Святой Елены.
Возвращение в Англию произошло в составе эскорта конвоя Восточно-Индийской компании перед самым Рождеством. Захваченная Реал Ситуадо, в соответствии с адмиралтейским правом поступила в казну, вопреки обычаю добычу рассматривали как права короны, и призовые деньги были выплачены только за продажу испанского фрегата. Дело было совершено так далеко, сопутствующие ему обстоятельства были столь сложны, что Бонапарт был рад уже и тому, что обо всем попросту забыли. Больше всего пострадал мистер Уайт, вполне заслуживший повышение, но был рад и тому, что ему разрешили последовать за своим капитаном на более крупный корабль. В конце января 1791 война, начавшаяся 4 месяца назад, шла не только в Европе, но и в Вест-Индии.
После того как Франциия выступила на стороне Испании, Британия немедленно начала спешное формирование сразу двух флотов. Первый, чтобы прикрыть берега метрополии, и второй - отстаивать британские интересы в Средиземном море и Индии. В портах ремонтировали даже такую рухлядь, которую еще вчера не решились поставить на брандвахту. Бонапарт продвинулся вверх в списке капитанов, но по прежнему был офицером без знатных родственников и влиятельных связей, к тому же ему не везло с призовыми деньгами. После короткого пребывания в Портсмуте, он снова рвался в море. Наполеон еще не потерял надежды получить более высокое назначение, отличие и славу.
Доставлено в полной сохранности! - молодой офицер протянул сложенный лист бумаги, запечатанный сургучом, Сломав печать, Бонапарту вчитался в строчки витиеватого шрифта. Принц желал встретиться с капитаном Бонапартом. - Это что, шутка? - Приглашение настоящее. Принц Йоркский всегда жаждал встречи с вами и когда доложили, что вы возвращаетесь в Англию, он был счастлив!
До нас-то дошли слухи о вашей гибели. Есть быть представленными Его Высочеству выпала в тот вечер пятидесяти счастливчикам. Многие привели с собой жён, одежда мужчин сверкали орденами всевозможных форм. Окружающие придворные удостоили дежурных аплодисментов, представленных принцу. Церемониймейстер шагнул вперёд, через пару минут настанет черёд Бонапарта.
Его пронзило острое желание оказаться где угодно, лишь бы подальше от этого душного зала. На Наполеона смотрели с недоумением, будто на охотничего пса с нацепленным бантом. Почти все дамы были в белых платьях, туго перехваченных под лифом и свободно ниспадающих до пола. Низкие декольте, обилие драгоценностей. Из соседнего зала доносился звон бокалов и хохот, играл оркестр. Присутствовавшие гости оживлённо беседовали друг с другом, не зная никого из них, Капитан, замыкавший список представляемых сегодня принцу персон, чувствовал себя лишним, когда невысокая изящная, с копной темнокаштановых волос женщина бросила на него испытующий взгляд. Бонапарт узнал леди де ла Пажери и решил, что сейчас она улыбнётся, но креолка только провожала его своими удивительной нежности глазми.
- Опасный человек, отметила Мари Роз про себя,- опасный, но привлекательный. Наполеон прошел по красной дорожке и поклонился, было видно, что он не привык гнуть спину, Мари Роз почувствовала, как от низа живота в ней поднимается тёплая волна возбуждения. Церемониймейстер выждал, пока Бонапарт распрямиться, и объявил: - Наполеон Бонапарт, Ваше Царственное Высочество, капитан флота Его Величества! Принц щёлкнул пальцами. Оркестр запнулся, и почти без перехода грянул марш 'Сердце дуба'.
Всплеском аплодисментов дирижировала рука принца, он разглядывал Бонапарта. - Великая честь, Ваше Высочество - услышал он собственный голос, - Сир. Для меня честь, капитан Бонапарт!
- Вы обязательно расскажете, как всё происходило! К изумлению Бонапарта, принц обнял его за плечи и увлёк за собой.
Отец принца, Георг III в 1789 начал страдать болезнью, несущей с собой помутнение разума. Брат принца, герцог Кларенс, занимался флотом, политиканы, поддерживающие принца Уэльского, распоряжались военным министерством.
Принц Йоркский не распоряжался ничем, но влияние имел. О том, что между ним и его братьями пробежала кошка, в Британии не слышал только ленивый. - Вильям считает, что флот принадлежит ему одному, - как ни сдерживался принц, в голосе его прозвучала злоба.
- Что капитан жарким выдался тот денёк, когда мы захватили Консепсьон? - Очень жарким, сир. Принц пихнул Бонапарт локтем: - Здорово мы их тогда!
- Здорово, сир. -Кстати, повар у нас - француз! Каково, капитан?
Принц махнул лакею плеснуть ещё вина и хлопнул ладонью Бонапарта по плечу. - Хотите в Средиземное море? Будьте уверены, вам подыщут линейный корабль. Вырваться от принца Бонапарту удалось лишь около четырёх утра, когда сели за карты, и он отговорился неумением играть.
Новым кораблем Бонапарта стал 64-пушечный 'Протей', построенный во Франции в 1772 и через восемь лет захваченный англичанами. Носовая фигура корабля изображала получеловека, полуживотное, то ли дельфина, то ли дракона. 'Протей' с двадцатью шестью двадцатичетырехфунтовыми пушками на нижней палубе, двадцатью шестью восемнадцатифунтовыми на верхней, дюжине девятифунтовок на квартердеке и на баке, имел бортовой залп в шестьсот фунтов.
Его водоизмещение в 1 480 тонн при длине в 164 футов по оркдийной палубе было несколько больше стоявшего по соседству 'Агамемнона'. Оба корабля были предназначены в формируемый Средиземноморской флот, под командованием лорда Худа. С Уайтом на посту первого лейтенанта, Муном - в качестве второго, Робертсом - новым третьеим лейтенантом, заменившего Прайса, штурманом и несколькими штурманскими помощниками, 'Протей' был хорошо укомплектован офицерами. Брат Бонапарта - Луи, достигнув двенадцати лет, также готовился впервые выйти в море в качестве мичмана.
Однако большое беспокойства Бонапарту доставляло то, что хотя удалось перевести на 'Протей' сотню моряков с 'Пандоры', вместе с морскими пехотинцами, юнгами, добровольцами и присланными осужденными, набиралось всего триста сорок три человека. 6 марта на рейд Портсмута пришел 74-пушечный корабль коммодора Джеймса Монтегю. Задачей отряда, в состав которого вошли 'Агамемнон' и 'Протей', было эскортирование судов Ост-Индского конвоя к югу, до 35-й широты. Далее конвой шел под охраной коммодора, а 'Агамемнон' и 'Протей' следовали в Средиземное море. Едва корабль бросил якорь, Монтегю пригласил своих капитанов на обед. Обычная вежливость, но Нельсон приглашениепроигнорировал. - Передайте коммодору, что я не имею возможности его посетить, ибо мой корабль - мой дом.
В отказе Нельсона сквозила обида не его, а Монтегю назначили командовать отрядом. Тот оскорбился, но при виде Бонапарта его лицо засветилось от удовольствия. - Господи, как я рад вас видеть Бонапарт! - А ведь в Лондоне вас уже хоронили, но те, кто сражался против Сюффрена, знают испанцам это не по зубам.
Сэр Ричард Кинг передавал вам наилучшие пожелания, держится он вполне молодцом. Один за другим являлись офицеры, приглашенные к обеду. Штурман, как-то бочком вошел в каюту, поздоровался с выражением покорности судьбе на своем серьезном, красноватом, лице, какое бывает у пасынков флота. По правую руку Монтегю сел Бонапарт, а по левую первый офицер, штурман и доктор. Молодежь сидела на другой стороне стола, Коммодор поднял бокал с вином и, сидя, произнес традиционный тост в кают-компании корабля перед началом каждого обеда 'За короля!' Стол был обильный и вина превосходные. Монтегю зорко следил, чтобы все ели, и часто кричал, что у гостей пустые бокалы.
Разговоры оживились к концу обеда, подали ликеры и кофе. - Как только показался корпус вашего корабля, я понял, что это старина 'Протей' восстал из мертвых!
- сказал Монтегю. - Рассказывайте, где же вас носило? Когда вслед за Бонапартом офицеры стали откланиваться, веселый и довольный Монтегю, благодарил всех за посещение. Пробили склянки, офицеры собрались в кают-компании 'Протея', радовавшей приятным уютным видом. Переборки и двери были отделаны панелями из красного дерева, дневной свет лился из широких кормовых окон на противоположной стене, там также располагались два небольших балкончика.
- Джентльмены, прошу занять свои места, - сказал Бонапарт, поглядывая в кормовые окна. - Я не задержу вас. Мне, как и вам, хочется, чтобы корабль как можно скорее вышел в море. Я желаю, чтобы вы проверили списочный состав и разбили людей на команды, новичков необходимо равномерно распределить вокруг знающих людей, пусть набираются опыта. Первый лейтенант заверил меня, что на корабле укомплектованы все вахты и службы, обязанности каждого расписаны. Фор-марс, грот-марс, бизань-марс, полубак и ют, также знать свое место у пушки под командованием дивизионного офицера.
Бонапарт ломал голову над тем, где раздобыть еще полторы сотни обученных матросов. У него сто семьдесят обученных моряков и еще сто семьдесят зеленых новичков. Шесть недель, и он бы сделал из них моряков и артиллеристов. К сожалению не исключено, что завтра же придется схватиться с неприятелем, при таком ветре французы не прочь будут поживиться отставшими от конвоя. Дул свежий ветер, ранним утром он был только свежим бризом, теперь же усилился.
Небо посерело, серым было и море. Поодаль виднелись корабли Ост-Индского конвоя, стоявшие на якоре, пока Монтегю не сочтет, что ветер уже попутный. - Приготовиться сняться с якоря! Сначала флагман, а потом 'Агамемнон' и 'Протей', также идущие во главе конвоя, повернули бушприты в сторону Атлантического океана, вслед за ними тоже совершили все остальные. Суда один за другим выстраивались в колонну, растягивая или подбирая не полностью поднятые паруса, занимая положенное место. Не успели суда уйти с внешнего рейда Портсмута, как был отдан сигнал эскорту 'Занять свои места'.
Монтегю возглавил конвой, а два других корабля шли с наветренной стороны от охраняемых судов, занимая самую выгодную позицию для отражения возможного нападения. Незаметно начался дождь накрывший корабли и суда пеленой мороси. Весь берег вдоль французских и испанских берегов Средиземного моря и далее по берегам Атлантики до реки Гвадиана был враждебен Англии. Затем, после перерыва португальским берегом, эта враждебная линия начиналась, опять у реки Минхо и шла по Бискайскому заливу вдоль французских берегов, вдоль Канала в Немецкое море. Ночью, по обыкновению, паруса убавляли, что позволяло более тихоходным судам за ночь успеть догнать основные силы.
При западном ветре скалистый полуостров с правого борта не сулил никакой опасности, но как только конвой выбрался из его прикрытия и миновал мыс Лизард, корабли стали то и дело зарываться форштевнем в набегавшие длинные волны. На рассвете Бонапарт вышел на палубу, по поверхности моря стлался легкий туман, корабли один за другим вырисовывались в утреннем сумраке. - Прошу прощения сэр, Монтегю сигналит: - Протею покинуть конвой и найти отставшие суда, сэр!
- Вот оно, подумал Бонапарт,- многообещающее начало. 'Протей' развернулся, переваливаясь с носа на корму, под скрип блоков и тросов. Ветер дул свежими порывами. Верхушки мачт словно парили над палубой. Протей несколько часов шел сквозь редеющий туман. - Два корабля с левого борта, на расстоянии около трех миль! - Это 'Уорли' точно, сэр, и он потерял грот-брамстеньгу.
- За ним 'Хоуп', сэр. - Передайте на 'Уорли', занять положение в миле с подветренной стороны. Бонапарт думал о том,что каперы, выйдя при закате солнца с попутным ветром из Сен-Мало, Дьеппа или Дюнкерка, достигали своего крейсерского района на рассвете. При таком ветре они смогут развивать большую скорость, нежели тяжелый двухдечный корабль и, под командой хороших капитанов, пара двадцатипушечных корветов будет серьезной угрозой. В любом случае пока придется идти под малыми парусами, неповоротливым и медлительным индийцам не угнаться за Протеем. - Вижу парус! Парус прямо по курсу!
Вскоре с палубы Протея можно было разглядеть три больших гладкопалубных капера с корабельной оснасткой. - Свистать всех наверх, - приказал Бонапарт. - К бою готовить! По 'Протею' разнеслась дробь барабанов, матросы побежали занимать места по боевому расписанию. Палубы посыпали песком, матросы готовили помпы, выдвигали и убирали легкие переборки. Команда была сыровата, Бог знает, каких адских мук стоило Уайту найти матросов, но результат мог бы быть и хуже Самый крупный из корветов нес двадцать четыре пушки, а два капера поменьше, по двадцать на каждом. Французы, уступая в весе орудийного залпа 'Протею', превосходили его маневренностью и численностью экипажа.
Описав широкую дугу, они вышли на траверз и, вспенивая форштевнями воду, неслись в бакштаг. На гафелях реяли белые флаги с крыжем 'цветов свободы'.
Борт шедшего первым корвета полыхнул пламенем залпа, облако порохового дыма пронеслось вдоль корабля. В следующий момент 'Протей', сильно кренясь под напором ветра, отвернул на несколько румбов вправо. Последовал еще один залп в его такелаж, тросы рвались с треском мушкетных выстрелов. Несколько мичманов пригнулись от ядер, просвистевших над головами, затем сконфуженно выпрямились. Француз быстро приближался.
- завопил Мун. Его голос срывался от возбуждения, Мун не упустил свой шанс, и дал по корвету залп всем бортом. - Всыпь им еще разок, ребята!
- Молодцы, ребята! Сквозь начавший рассеиваться окутывавший палубы дым было видно, что сильно накренившийся корвет переложил руль и обратился в бегство на юго-восток, в направлении дальнего французского берега. О преследовании не могло быть и речи, с противоположного борта 'Протея' уже подобрался другой капер. По палубе корабля хлестнул град картечи, сцепленные ядра рвали продырявленные паруса. Фока-рей с треском и грохотом рухнул на бак. Увлекая за собой парус и такелаж. Ядро перерезало фал стакселя, и парус безжизненно свисал за борт.
'Протей' ответил залпом из тринадцати стволов верхней батарейной палубы правого борта, на ней оставили матросов для открытия огня на случай неожиданного поворота событий. Всплески воды опоясали французский корвет, на пушечной палубе 'Протея' раздались воинственные крики. Капер, окутанный пороховым дымом орудийных залпов, продолжал идти вперед, как ни в чем не бывало. Мун бросился к провинившемуся орудийному дивизиону, там прятали глаза и подозрительно суетились. - Без спешки!
- приказал Мун. - Следующего, кто выстрелит не вовремя, выпорю. Бонапарт, стоя на квартердеке, смотрел в сторону Ост-Индских кораблей. - Право на борт, - бросил он своему первому лейтенанту. - Право на борт.
Пошел все к брасам - прокричал Уайт. Двадцатипушечный корвет, занявший наветренную сторону, на несколько минут оказался кормой к 'Протею'. - Залп левым бортом - заорал Мун. Снова все окутал пороховым дым, затем стало видно, как переламывается и падает бизань-мачта французского капера, ее куцый обрубок торчал из неразберихи исковерканного такелажа, обломков и рваной парусины. - Они огрызаются, - спокойно отметил Бонапарт.
Ядро шестифунтовки с кормы корвета, попало в носовую фигуру 'Протея', в воздух взлетели деревянные обломки. Без бизань-мачты логичным выходом было идти с взятыми на гитовы передними парусами, маневрируя остальными с целью компенсировать потерю хода. Но француз не подбирал паруса, наоборот, он распустил их во всю длину, лишь слегка потравив шкоты. Капер почти летел над волнами, благоразумно решив прекратить схватку с 'Протеем', тем более что третий корвет держался поодал.